"Эда Ле Шан. Когда ваш ребенок сводит вас с ума " - читать интересную книгу автора

пылесосов, грозы и многого другого свойственна малышам. Это связано с тем,
что ребенок впервые открывает для себя, что значит быть человеком: любить и
ненавидеть, приспосабливаться к гневу, ревности, застенчивости, обиде и т.
д. Всем нравится, когда ребенок мил, привлекателен, нежен и очарователен. Но
взрослые не могут смириться, когда он капризен, раздражителен или сердит.
Что ему делать со всеми этими смешанными переживаниями, которые находятся
внутри? Пока еще он очень мал, видимо, есть только один выход:
виться от них. Это не крик папы пугает малыша - это гроза. Это не он
так застенчив, просто его пугает тень на потолке.
Если ребенку повезет и ему помогут понять многое из того, что он не
понимает, он сможет познать человеческие чувства. Он узнает, какие из них
можно выражать (например, обнимая и целуя), а какие следует переживать
внутри, не подавляя, но и не проявляя открыто (например, желание уронить
младенца). Все дети рано или поздно узнают о чувствах. Некоторые будут
подавлять свою тревожность и чувство вины, потому что родители, когда они
пугаются и сердятся, говорят им, что они плохие, и жестоко их наказывают.
Такое подавление вполне естественных проявлений может впоследствии привести
к трудностям. Кое-кому удастся найти безопасные для окружающих способы
выражения своих чувств и контролировать те из них, которые представляют
опасность, не испытывая при этом парализующее чувство вины. От того,
насколько мы терпеливо ждем желаемого результата, зависит, каким путем в
своем развитии пойдет ребенок.
Даже когда я пишу слова "школьный возраст", перед моими глазами встает
не слишком привлекательный образ подростка.
... Комната моей четырнадцатилетней дочери напоминает мне последствия
лондонской бомбардировки. На верхней полке ее шкафа - коллекция минералов
вперемежку с чистым бельем. Я знаю, что под свитером па соседней полке можно
найти засушенную лягушку, пачку контрабандных сигарет и три тюбика моей
самой дорогой помады. И наконец, на третьей полке будут целые тарелки
недоеденной пищи, которые стоят там иногда до двух недель - пока я не
почувствую запах.
Мне до неприятного отчетливо вспоминается, что я была абсолютно уверена
в том, что из моей дочери вырастет бродяга. Кроме того, она будет
пироманкой, потому что втихую она баловалась со спичками; воровкой, потому
что она время от времени брала деньги из моего секретера; и патологической
лгуньей, потому что она всегда все отрицала. Когда она выросла и я пришла к
ней в гости, она бросилась мыть чашку, едва я кончила пить, она отчитывала
каждого, кто наводил беспорядок на кухне, она знала, как поддерживать тепло
в печке, она по-хозяйски тратила деньги, и у меня даже в мыслях не было
подозрения, что она говорит неправду.
К тому моменту, когда ребенок достигает переходного возраста, он
действительно вырастает. Меня беспокоило то, смогу ли я когда-нибудь
научиться владеть собой. Я была уверена, что я худшая мать на свете. У меня
были пещерные взгляды на дружбу мальчиков и девочек; мой повышенный интерес
к таким вещам, как контрольная по грамматике и переход из класса в класс,
делал меня воплощением самого занудства.
Если бы кто-нибудь сказал мне, что эти лохматые, молчаливые личности,
которые переступали порог моего дома, когда-нибудь станут умными, добрыми,
красноречивыми, чуткими, заботливыми и любящими, я бы решила, что этот
кто-то находится в еще худшем состоянии, чем я сама. Оглядываясь назад, я