"Иван Петрович Шамякин. Сердце на ладони" - читать интересную книгу автора

Соловей-разбойник. Тебе приходилось когда-нибудь писать публицистические
статьи?
- Нет, слава богу.
- То-то. Это мука. Особенно на заказанную тему. Скажи, с тобой бывало,
что ты хочешь сделать как можно лучше, понимаешь, что это в твоих силах, а
не выходит? Получается какая-то жвачка. Скучная жвачка.
- Когда писал диссертацию, бывало. В работе - нет. Жвачка в нашей
работе - упаси бог!
Шикович на минуту серьезно задумался.
- Я понимаю. Очевидно, чем больше ответственность, тем работаешь
точнее.
- Разве когда ты пишешь, ты не чувствуешь ответственности?
- Черт его знает. Иной раз кажется, недостаточно чувствую, - и вдруг
крикнул: - Видишь?
- Что?
- Радуга! Маленькая радуга возле дуба. Должно быть, Наташа плещется у
берега. Хорошо! А не пойти ли и нам искупаться? - и сам себе решительно
возразил: - Нет! Надо дописать эту злосчастную статью. Живицкий с меня три
шкуры спустит, если завтра не сдам.
Однако, вместо того чтобы идти работать, Шикович плюхнулся в шезлонг, с
наслаждением закрыл глаза и сказал:
- Надо писать. А то ведь предстоит еще выпивка. Я пригласил Гукана.
Ярош захохотал. Шикович посмотрел на него с недоумением.
- Валя только что жаловалась, что не проходит дня, чтоб ты, не позвал
кого-нибудь в гости.
- А-а.
- Ты ставишь жену в тяжелое положение. Пригласил и молчишь.
- Молчу. Ибо, во-первых, люблю экспромты. А во-вторых, мое правило:
лучше выслушать от жены нотацию потом, чем заранее. Пусть думает, что
человек заглянул случайно, и все обойдется.
- На кой тебе Гукан?
- На что мне Гукан? - Шикович с усилием выбрался из глубокого шезлонга,
чертыхнулся, подошел к Ярошу, который спокойно сидел на перилах, глядя на
бор. - Давно не беседовал с ним по душам. Лет шесть уже. Интересно,
знаешь... Изменился он? И в каком направлении? Произошли такие события!
Переворот в мозгах, в сердцах. А как он? Он, брат, из твердолобых.
Интересно, как он относится к своей книге. К нашей книге, которую мы вместе
писали. Он автор, я литобработчик. Я, например, не пожалел многое
перечеркнуть из того, что писал тогда. И эту книжечку мне хочется
перетряхнуть основательно. Но надо знать, как смотрит он, автор. Если будет
упираться - к черту! Я, обработчик, разгромлю его,
- Ого! - иронически воскликнул Ярош, не отрывая взгляда от верхушек
сосен. - А не смелость ли это пьяного зайца, Кирилл?
От пижамы Шиковича отлетела пуговица и покатилась по полу. Заложив под
пижамой руки за спину, воинственно выставив округлый живот, Шикович смерил
могучую фигуру друга уничтожающим взглядом. ч
- Если б я тебя не знал, как знаю, я дал бы тебе по морде за такие
слова. В разных ролях мне приходилось выступать, но в роли пьяного зайца
никогда не был. И не буду! Прими это во внимание! Теперь нам известно в
десять раз больше, чем десять лет назад, когда писалась книга, и нельзя