"Иван Петрович Шамякин. Сердце на ладони" - читать интересную книгу автора

семья.
Девушка с иронической улыбкой посмотрела на мать и повернула по
тропинке к ручью, протекавшему недалеко от дачи. Издали позвала:
- Наташка! Пошли на луг! Двенадцатилетняя дочка Яроша сидела на
подоконнике, свесив ноги наружу, и читала, равнодушная к голубям, которые
еще вчера вызывали в ней живейший интерес. Но сегодня ей было не до голубей.
Она с головой ушла в "Приключения Гекльберри Финна" и то и дело хохотала,
стуча от восторга пятками по стене. Ириного приглашения она не услышала.
Галина Адамовна сказала:
- Наташка, тебя зовут.
Девочка не отзывалась,
- Наташка
- А?
- Сходи с Ирой на луг, нарвите щавеля.
- О боже! - вздохнула Наташа. - Что за жизнь на этой проклятой даче!
Странички не дадут прочитать человеку.
Женщины рассмеялись.
- Наталка! - крикнул Ярош. - Не ворчи, свекруха. Катись колобком на
луг. Тебя голуби боятся.
- Житья нет от ваших голубей. - Наташа перекинула ноги через подоконник
и скрылась в комнате.
Виктор между тем объявил: - Летят!
- Где? Где? - затопал по крыше Ярош - "даже дом весь задрожал, выхватил
у сына бинокль, радостно крикнул: - Ага, летят! Возвращаются. А что я вам
говорил? Маловеры! - упрекал он неведомо кого, потому что никто не
высказывал сомнений, если не считать Ириной реплики.
Стая голубей пронеслась над соснами, низко облетела вокруг дома,
устремилась было к чердаку, где находилась голубятня, и, спугнутая свистом
Яроша, снова взмыла вверх.
Галина Адамовна потянулась, закинув за голову руки.
- А хорошо тут. Я давно так не отдыхала,
- Хорошо, когда гостей нет. Каждый день гости. Надоело. Кирилл без
конца кого-нибудь приглашает. Ему скучно без гостей. А мне - стряпай да
тарелки мой. Антон! - окликнула Валентина Андреевна Яроша, - Рыбу ловить
пойдем?
У Галины опять загорелись щеки. Она боялась этих походов с удочками к
реке, в густые заросли кустов, хотя ее мужу и Валентине никогда не
приходилось оставаться там вдвоем, с ними шли Витя, либо Наташа, либо Ира, а
чаще все трое. Сама она нарочно не ходила, чтоб не подумали, что не доверяет
или следит. Нет, ей очень хотелось быть такой, как муж - он во всем верит
ей, или как Шикович, равнодушный к тому, куда и с кем ходит его жена, как
Валентина... Хочется... Но она не может. Она терзается. И, возможно, не
столько от самой ревности, сколько от стыда за нее, за себя, за то, что она
не умеет, как другие... Да, если б он не был так хорош, ее Антон. В тысячный
раз она залюбовалась его богатырской фигурой, устремленной в небо вслед
голубиной стае, его сильными голыми руками, мужественным лицом, каштановыми
волосами... Она не знает волос красивее. Дураки те, кто говорит, что доктор
Ярош рыжеват... Если б они пригляделись, если б могли погладить эти мягкие
волосы, услышать, как они пахнут, прижать эту умную голову к груди... Вот
так... Она мысленно обняла мужа. И тут же почувствовала жгучую боль,