"Александр Шамес. Сияй, безумный бриллиант!" - читать интересную книгу автора

разнесло на ошметки. А кому повезло? Мне, что-ли? Мне и так везло
достаточно долго. Очевидно, лимит персонального везения был исчерпан уже
давно. Главное, чтобы начавшаяся полоса неудач не распространилась на
Надюху с девочками. Хочется верить, что она вовремя сумеет сделать все, о
чем мы с ней неоднократно говорили. Надя не истеричка, прекрасно понимает,
в какие игры мы играем. И выводы умеет делать соответствующие. С этих
минут вся их жизнь пойдет по аварийному плану. Подготовленному мной. За
будущее спокойствие моих девчонок я совсем не беспокоюсь. Об этом тоже
можно не думать. Интересно, а получится ли у Надюши выполнить последний
пункт завещания? Это было бы здорово! Вот так сюрприз будет для всех
наших! Верю, меня, Вовчика, после этого будут вспоминать по-доброму не
только друзья. Жалко, самому послушать не удасться. А впрочем, зачем мне
слушать? Ведь эту музыку я знаю наизусть, в мельчайших деталях, до
последнего обертона. А ну-ка: "Ремембер уэн ю уэр янг, ю шон лайк зэ сан,
шайн он ю крэйзи даймонд...."1

Вой автомобильных сирен, лязг гусеничного робота-сапера, крики
камуфлированных спецназовцев, бездарно суетившихся на пепелище с глупыми
автоматами наперевес - ничто не могло отвлечь потерявшего наконец сознание
Вовчика от погружения в великолепную музыку его любимого "Пинк Флойда".
Эта же музыка сопровождала его, нашпигованного мощными болеутоляющими, всю
дорогу в реанимобиле до Отделения интенсивной терапии в Склифе. И там,
когда врачи тщетно пытались вдохнуть жизнь в уже отходящее в никуда тело,
там тоже звучал "Пинк Флойд" - грустная, пронзительно прозрачная мелодия
сюиты "Шайн он ю крейзи даймонд"2. Искреннего, чудесного, печального плача
по погибшим друзьям, по растоптанным иллюзиям, по потерянному поколению.
Вовчик отходил. Он и так протянул невозможно долго - но уж очень ему
хотелось дослушать великую музыку. Именно "Пинк Флойд", удерживал его
бренную душу на грани бытия. На грани, за которой музыки нет. И перед
самыми последними нотами сюиты - заунывным соло Райтовского синтезатора -
Вовчик пришел в себя. Мегатонны боли нахлынули на него, селевым потоком
пытаясь вытеснить музыку из сознания. Но музыка оказалась сильнее боли.
Она продолжала звучать. И, под звуки этой музыки, Вовчик увидел
склонившуюся над ним зареванную жену, успел ей улыбнуться и прошептать -
"Надю-ю-ю-ха, "Пинк Флойд"!"


Подмосковье

Грюнвальд Падлюка, известный московский адвокат, привычно придал своему
значительному лицу выражение деловой скорби, приличествующее, по его
мнению, столь важному акту, как оглашение завещания весьма и весьма
уважаемого и богатого человека, рано и не по своей воле покинувшего
подлунный мир. За длинным, антикварной работы столом, стоящим в каминном
холле загородного особняка Вовчика, собрались самые близкие покойному
люди - семья, школьные друзья, коллеги по разнообразным бизнесам. Вовчик
слыл не только хорошим аналитиком, но и человеком открытым и нежадным.
Поэтому никто из присутствующих не удивился прагматичному и честному
распределению несметных Вовчикиных богатств, чему и были посвящены
многочисленные пункты тщательно составленного завещания. Вовчик не забыл