"Алексадр Шамес. Чашка кофе по-турецки" - читать интересную книгу автора

подходящим для выполнения плана ? Спокойнее, спокойнее,
нужно попытаться восстановить цепь мыслей и ассоциаций и
отмотать ее назад. На что же я смотрел, когда идея
промелькнула? Вилки, ножи... Стоящая на горелке газовой
плиты джезва и лужица засохшего, выкипевшего при заваривании,
кофе под ней... Вот, наконец, оно! Кофе! Все, близкие и
далекие, знали, что Они оба одержимы страстью к
настоящему черному кофе по-турецки. Он и только он
вообще имел право называться кофе. Не какая-нибудь
растворимая бурда, не американизированный, пахнущий горячим
пластиком экспрессо, не молочно-шоколадное извращение,
названное сладострастными итальянцами каппучино. но - хорошо и
тщательно заваренный, горько-сладкий (как поцелуй любимой
женщины, как сказал им как-то старый и мудрый кофевар-абхазец)
настоящий кофе. Чудесный напиток! Они варили кофе по
десяти раз на день - утром и в обед, до ужина, после ужина, до
сеанса любви и после и даже поздно ночью, перед самым сном.
Вкус и запах хорошего кофе был фирменным знаком, быть может,
единственным семейным атрибутом их странной совместной
жизни. Именно кофе никого не удивит, ни у кого не вызовет
подозрений. А убивать... Ха, достаточно приложить совсем
немного выдумки, и химически чистый черный кофе поразит наповал
не хуже, чем какой-то там пошлый цианистый калий! Итак...

Механически совершая привычный, тысячи раз
повторенныйобряд варки, Он налил из-под крана полную
джезву, поставил сосуд на горелку газовой плиты, зажег огонь и
довел воду до кипения. Затем снял джезву с огня и аккуратно
засыпал в кипяток свежий, тщательно смолотый в мельчайшую
пудру, кофе (три ложки на маленькую джезву) и сахар (тоже три
ложки). Снова поставил джезву на огонь, сильно открыв поток
газа, добиваясь, чтобы языки пламени обволакивали стенки
медной джезвы (Он всегда утверждал, что именно такой способ
заварки позволяет добиться результатов даже лучших, чем
традиционная варка в горячем песке). Через минуту в джезве
начала подниматься ароматная кофейная пенка. Ему остро
захотелось кофе. Чашечку, нет, хоть глоток! Но,
подталкиваемый свойственным людям подобного душевного склада
мазохизмом, Он гордо отказал себе в удовлетворении этой
маленькой слабости. Этот акт демонстративного отречения
от земных удовольствий должен был символизировать полный разрыв
связей с реальным миром. И вообще - с жизнью. Пенка поднялась
до краев джезвы, кофе начал выбегать. Ароматные капли шипели и
вспучивались, попадая на горелку. Пахучая жидкость продолжала
выкипать, образуя вокруг горелки коричневую корку...

Он тупо, но с интересом, наблюдал за процессом борьбы
кофе с огнем. До тех пор, пока кофе не победил. Уже через
несколько мгновений тошнотворный запах негорящего газа перебил
запах кофе. Плотно закрыв на кухне форточку (на улице