"Жан-Мишель Шарлье, Жан Марсилли. Преступный синдикат " - читать интересную книгу автора

рифмованных строчках кодировались данные, позволявшие определять координаты
предстоящих встреч в море... Кроме того, известно, что таможенники не
любители поэзии.
Дела Биг Билла Двайера, как его теперь стали называть, бывшего билетера
в театре, могли достичь такого размаха благодаря трагикомичной ситуации,
сложившейся в результате принятия "сухого закона", когда он смог возвыситься
до положения верховного правителя, имеющего право жизни и смерти над пятью
сотнями наемников, стать владельцем двух огромных отелей, множества мелких
притонов, трех роскошных публичных домов, огромной пивной, приносившей ему
ежегодно семь миллионов чистой прибыли, четырех ипподромов (во Флориде,
Нью-Гэмпшире, Огайо, Квебеке). Торговля спиртным позволила ему познакомиться
в Канаде с весьма эмоциональной игрой - хоккеем на льду. С его помощью эта
игра распространилась и в США. Он сам решил заняться этим делом и стал
владельцем двух самых больших профессиональных клубов: "Нью-Йорк хоккей
клаб" и "Америкэн хоккей клаб". В дальнейшем пристрастие к спорту привело
его к приобретению превосходной футбольной команды "Бруклин доджерс", а
также... двух казино в Майами-Бич.
Некоторая приверженность прошлому заставила его вложить деньги в
строительство роскошных апартаментов в Лонг-Айленде и Бэлл-Харбор. Там
разместились его жена и пятеро детей. Там же устраивались светские приемы,
вызывавшие ассоциации с Трианоном.
Добрые отношения Фрэнка Костелло с Бит Биллом Двайером способствовали
тому, что дела "Банды четырех" шли успешно. Волны спиртного накатывались
одна за другой. Обходилось без кровопролития. Больше, чем кто-либо другой,
радовался Луканиа. В 1923 году, в возрасте всего лишь двадцати шести лет,
этот некогда жалкий иммигрант из Леркара-Фридди, начавший с нуля, пришедший
с улицы, поднялся, словно на скоростном лифте небоскреба, до высоты более
впечатляющей, чем та, которую достиг сам Биг Билл Двайер, хотя это и не так
бросалось в глаза. Как-то в разговоре с Мартином Гошем Луканиа
разоткровенничался:
- Держу пари, что в те времена, когда мои приятели и я создавали свое
предприятие по торговле спиртным, наше дело было более значительным, чем у
Генри Форда. Мы контролировали заводы, склады, самые различные виды
деятельности, владели фантастической системой транспортных средств,
кораблей. Наши водители не имели себе равных ни в вождении машин, ни в
стрельбе. Бухгалтерские операции Лански проводил с присущей ему одному
молниеносной быстротой, и его люди обходились без бумагомаралок с их
дурацкими нарукавниками. Эти типы, а среди них много и счетоводов-женщин,
имели хорошую память, потому то их цифры не часто оставались записанными
черным по белому. В нашем распоряжении были экспортеры и импортеры, весь
персонал, в котором нуждается любая фирма. Только у нас их было гораздо
больше. Мы имели своих адвокатов, которые работали на нас все двадцать
четыре часа в сутки. Позднее мне многие говорили, что следовало бы
использовать свое серое вещество для более порядочного дела и что я мог бы
иметь огромный успех. Может быть, это и так, но я нигде не получал бы
столько удовольствия.
Договор о ненападении с Двайером был заключен, и все должно было бы
пойти дальше с учетверенной скоростью, если бы маленький сицилиец Чарли
Луканиа не совершил огромную ошибку: он позволил себе забыть о мафии. Мафия
же никогда и никого не забывает.