"Анатолий Шалин. Где-то на краю галактики" - читать интересную книгу автора

сказал штурман. - Сами же просили выложить все новости. Федя, - обратился
он к Левушкину, - двинь Мишутке по шее, а то у меня руки заняты. Пусть
успокоится.
- Хорошо, хорошо, не буду, - прошептал Михаил сквозь смех.
- Мы, - продолжил Геннадий, - его на главной улице Космопорта видели,
где-то дня за два перед возвращением. Сидели, можно сказать, на чемоданах,
ждали свой рейсовый, Земля нам уже надоесть успела, вот мы и скучали,
слонялись по улицам целыми днями, нацепив на себя все эти сверхмодные
костюмчики и шляпы, вид, конечно, у нас был скучноватый. Прогуливались мы,
значит, неторопливо, и вдруг - смотрим: мимо нас две тети Андромедова
волокут, а он слегка упирается, кричит: "Не хочу, не буду! О! Я знал, я
чувствовал, что этим кончится! И чем я только думал?" Ну, и так далее. И
все эти выкрики он пересыпает горестными вздохами. Мы естественно,
подходим, спрашиваем: "Петя! Сколько лет? Куда это тебя транспортируют?" И
оказалось, что транспортируют его во Дворец бракосочетаний... Есть на
Земле, оказывается, такие учреждения. Такое дело. Он, конечно, поплакался
нам. Все же товарищи.
"Видно, - говорит, - парни, не суждено мне новые планеты открывать, на
Земле теперь останусь".
Мы с Жаном посочувствовали, похлопали его по плечу, а делать уже
нечего. И пришлось проводить его образно выражаясь, в последний путь - он
нас в качестве свидетелей с собой прихватил. С невестой его познакомились.
Красивая женщина, лингвист, но характер свирепый, ни о каких других
созвездиях и планетах слышать не хочет.
"Нет, - говорит, - никуда я с Земли не полечу. И Петю не отпущу.
Полетал - и хватит. Найдет себе другую специальность. Периферия - это не
для нас... Что я на вашем Марсе, - говорит, - не видела? Пыли я там не
нюхала?"
А в системе Альфы Центавра, видите ли, по ее мнению, ни одной
порядочной гостиницы не найдешь, - Геннадий тяжело вздохнул. - Вы, братцы,
конечно, понимаете, какие мы во время разговора с ней чувства испытывали?
- А как она отзывалась о Большой Медведице - волосы дыбом встанут, -
добавил Жан. - Как ругала систему питания в созвездии Водолея!
- И представьте себе, - сказал Геннадий, - в продолжение всего этого
разговора она сидела у Андромедова на коленях, почесывала его за ухом, а он
жмурился от удовольствия и молчал. Она всю нашу родную галактику, можно
сказать, грязью облила, а он и не пикнул. Что вы на это скажете?
- Предатель! - в один голос произнесли Степан с Алексеем.
- Ренегат! - вставил Михаил, любивший замысловатые словечки.
- Да, может, еще одумается, - сказал оптимист Левушкин. - Поживут,
поругаются, а через годик-другой, глядишь, снова потянет Петю к звездам.
- Нет, зря вы так, ребята, - сказал Джим. - Не надо его осуждать.
Любовь - это, знаете ли, чувство! Со мной вот тоже случай был. Вы про
планету Роз слышали?
Присутствующие переглянулись и насторожились.
Джим был самым опытным и самым старшим из собравшихся. Его уважали как
ветерана космоса, ценили, но рассказы его почему-то часто внушали
недоверие. Не то чтобы кто-либо сомневался в правдивости Джима, просто его
манера изложения несколько раздражала молодежь, часто о самых невероятных
событиях он говорил как о чем-то скучном, давно уже всем известном и