"Анатолий Шалин. Объявление" - читать интересную книгу автора

постарею на десять лет, ну, это пустяки, а если - на двад-
цать? А болезни? Хотя, никогда ничем не болел. М-да... А ес-
ли так жить... Дурак! Обидно... Нет, лучше в омут... И еще
оскорбления терпеть."
- Профессор, я согласен, - произнес Федор твердо. - На
все согласен! Скажите, что нужно делать?
- Тогда поспешим, - сказал профессор. - Мне с каждым днем
все хуже и хуже. Сами видите, - Перепелкин кивнул на неболь-
шую полку над кроватью, заваленную пузырьками с микстурами и
горами таблеток. - Подвиньте сюда тот аппарат. Осторожно!
Это же прибор! Ну, и силушка у вас, Федор, даже страшно ста-
новится. Включайте в розетку. Так... Помогите-ка мне.
Профессор, охая и ахая, поднялся с подушек и склонился
над прибором. Он долго возился, включал и выключал какие-то
лампочки, чем-то щелкал и что-то ввинчивал и отвинчивал. За-
тем укрепил на голове Федора шлем со множеством каких-то
иголок и проводков, укрепил такой же шлем на своей голове.
Перекрестился, плюнул и произнес:
- Ну, поехали, - и нажал кнопку.
Свет померк в глазах Федора. Ощущение было таким, словно
он получил пару добротных ударов в челюсть.
Какое-то время Федя и профессор были без сознания. Первым
очнулся Федор. Он заметил, что прибор, видимо, автоматически
отключился и что уже поздно.
Профессор все еще лежал с закрытыми глазами - и Федю это
испугало.
"Не помер ли старик, чего доброго, от всех этих экспери-
ментов? - подумал Федя, участливо снимая с профессора шлем и
отодвигая аппарат на прежнее место, к окну. Отыскав на полке
с лекарствами пузырек с нашатырным спиртом, Федя поднес его
к носу профессора, и только тогда тот очнулся и застонал.
Прибежала женщина в белом халате. Профессор принялся глотать
пилюли. И Федя, сообразив, что теперь не до него, осторожно
вышел из комнаты, отыскал в коридоре свои ботинки, надел
пальто и, тихо прикрыв за собой дверь, ушел.
Так он и не понял, обменялись они с Перепелкиным содержи-
мым мозгов или нет? Удался опыт или нет? Пока это Федю не
волновало.
Он возвращался домой, хотелось спать, а в голове чувство-
вался какой-то непривычный зуд. Должно быть, профессорские
мысли обживались в просторных извилинах сравнительно малона-
селенной Фединой головы.
На следующий день Федя проснулся непривычно рано. Сна не
было. Часы на письменном столе показывали половину шестого.
Первая мысль, которая появилась:
"Где валерьянка?"
Федя ужаснулся. Мысль была явно не его, а профессорская.
Отогнав эту мысль и десяток других: о близкой кончине, о
всевозможных заболеваниях, покалывании в области сердца,
ревматизме, болях в пояснице и печени, Федор подошел к зер-