"Анатолий Борисович Шалин. На готовенькое, или бунт марионеток" - читать интересную книгу автора

человека Юрий уж никак не мог понять...
- Спасибо за лечение, доктор,- тихо произнес Юрий и направился к выходу из
сада.


Глава пятая. Институт


В приемной, куда, после профилактического лечения в клинике Агерьяна,
привел Юрия неунывающий Василий, ничего фантастического не оказалось.
Обычные компьютерные системы для канцелярий, видеофоны, могучие
исполинские столы, заваленные тематическими отчетами, графиками,
множеством бумаг со всевозможными печатями. Биосинтетические
роботы-секретарши с фигурами чемпионок по художественной гимнастике и
физиономиями кинозвезд. Гудение кондиционеров и пишущих машинок. Словом,
обычная бюрократическая кухня - дыроколы, протоколы... На Юрия повеяло
давно знакомым, земным, обыденным и он со вздохом облегчения плюхнулся в
роскошное кресло для посетителей.
"Кажется, на этот раз особых чудес не предвидится..."
Ожидание длилось недолго. Через две минуты высокие, отделанные золоченым
пластиком, двери бесшумно раздвинулись и Юрия пригласили в кабинет
Сушакова А. Р.- заместителя директора по организационным вопросам.
Сушаков Аполлон Романович - среднего роста, русоволосый, очень элегантный
мужчина средних лет, склонный к полноте и потреблению в усиленных дозах
всех радостей земных - оказался обворожительным собеседником, с первых же
минут знакомства располагал к себе и ничуть (по крайней мере внешне) не
напоминал широко распространенную в земных условиях разновидность
бюрократа так называемой старой классической формации.
- Рад! Искренне, искренне рад за вас, Юрий Алексеевич! Располагайтесь в
креслице поудобнее. Сейчас сообразим чего-нибудь вкусненького. Чайку,
кофейку? Что предпочитаете? Да, коньячок, конфетки, да вы не стесняйтесь.
Знаете, в наш медвежий угол так редко заглядывают достойные люди. И так.
знаете, тоскливо одному среди всего этого кибернетического великолепия.
Сами извольте убедиться, на мне вся текучка, все бумаготворчество, все
хозяйственные вопросы - и все один, один. Последний из могикан бюрократии.
Один остался, на всю планету один. Я умру и они дела вести разучатся. Да,
разучатся, не спорьте, Юрий Алексеевич, не спорьте, разучатся, ибо и
сейчас уже не умеют. Искусство делопроизводства уходит в прошлое. Вся эта
электроника и кибернетика до добра нас не доведет, вы мне поверьте, я
пожил на свете, я знаю... Вкусил от радостей и забот мирских.
-- Что это вы, Аполлон Романович, себя старите? Вы же моложе меня
выглядите, а энергии у вас, я чувствую, на десятерых хватит,- вежливо
вставил реплику Юрий.
- Это все видимость, Юрий Алексеевич, одна видимость...- горестно вздохнул
Аполлон Романович, опрокидывая рюмочку с коньяком,- мне уже давно за
шестьдесят, а что молодой с виду, так это все Агерьян химичит. Три раза в
этот год курс омоложения в его клинике проходил. А на душе... что там
кошки, тигры, тигры скребут. Впрочем, что мы все обо мне. Мое дело
стариковское, а ваше молодое. Расскажите о себе, кто вы, с чем к нам
пожаловали? Как там на Земле теперь? О, давно, давно в родных краях не