"Александр Шалимов. Окно в беснонечность (Авт.сб. "Странный мир")" - читать интересную книгу автора

мечтающие заработать любой ценой, проститутки, преступники, всякого рода
подонки общества... Не забывайте, внутренний мир каждого из них неповторим
и никогда ни одним видом земного искусства не был раскрыт до конца. А вы,
мсье Валлон, вашими фильмами раскроете его. Вы покажете людям подлинного
человека без грима, тайн, без какой-либо внутренней цензуры...
- Вы полагаете, мне разрешат демонстрировать такие фильмы?
- Все будет зависеть от искусства ваших монтажеров... Разумеется,
придется более жестко ограничивать возраст зрителей. Но это уже мелочи.
- А вопросы этики, морали? Не забывайте, я - католик...
- Но это не мешает вам, однако, быть кинопромышленником, мсье Валлон.
Разве девять десятых продукции ваших студий не противоречат тому, что вы
называете моралью и этикой? По существу ничто не изменится. Только вместо
более или менее удачных подделок вы станете торговать подлинниками. И
разнообразие подлинников будет бесконечным. Никто не посмеет обвинить вас
в повторении, штампах...
Профессор Сатаяна замолчал. Франсуа Валлон покусывал жесткие седые усы,
испытующе поглядывая на собеседника. На лице Сатаяны застыла вежливая
улыбка.
"Кажется, он слишком известный ученый, чтобы его можно было заподозрить
в мошенничестве, - думал Валлон. - Однако, с другой стороны..."
- Насколько я вас понял, профессор, - сказал он вслух, - это ваше
открытие может иметь значение не только для... телевидения и кино, не так
ли?
- Разумеется, - закивал Сатаяна. - Оно представляет большой интерес для
всех отраслей науки и практики, занимающихся человеком как таковым,
включая полицию, церковь, органы разведки, армию... Представьте себе,
насколько упростился бы допрос преступников, шпионов, военнопленных. Я уж
не говорю о контроле за лояльностью граждан. Ведь видеосигналы мозга
совершенно "объективны", если в данном случае можно применить этот термин.
- Но разве человек не в состоянии как-то управлять ими?
- Нет... При записи видеосигналов человека попросту усыпляют. Я
пробовал записывать видеосигналы и в состоянии бодрствования, но запись
получается двойной - информацию, закодированную в глубине нервных клеток,
глушит информация, отдачей которой человек может сознательно управлять. У
людей с сильной волей скрытую информацию извлечь вообще не удается, если
не применять специальных средств...
- Скажите, профессор, а вы не пробовали обращаться в военное ведомство?
Впервые за все время разговора Сатаяна отвел глаза:
- Видите ли, мсье Валлон, всю свою жизнь я предпочитал не иметь дела с
военными... И я не хочу, чтобы мое открытие - если, конечно, его можно
назвать открытием - слишком быстро стало использоваться в тех целях, в
каких его захотят использовать военные. Это одна из причин, по которой я
вынужден настаивать на самой строгой секретности. И... кроме того,
насколько мне известно, в военном ведомстве сейчас нет такого инженера,
как ваш Жак Эстергом.
- Возможно. - По лицу Франсуа Баллона промелькнуло что-то похожее на
улыбку. - Жак Эстергом действительно очень талантлив. Золотая голова...
Вероятно, кое-что он смог бы сделать для вас... Однако, господин Сатаяна,
я не дам вам сейчас окончательного ответа... Нет... Ваше предложение
интересно, пожалуй оно даже заманчиво, но я должен подумать, взвесить. Я