"Михаил Шалаев. Владыка вод" - читать интересную книгу автора Смел отошел, чувствуя легкое обалдение. Сам не зная, как, в латниках
оказался. Ну, дела! А вечером, когда он рассказал, что сделал, Верен и Сметлив закатили ему жестокий скандал. Собственно, Верен как всегда молчал, только сопел над своей сетью и без конца путал нитку, ругаясь сквозь зубы. Зато Сметлив, припомнив уроки жены, расхаживал по комнате с видом государственного обвинителя, потрясал руками и нудно выражал возмущение по поводу поступка Смела. Он говорил так, будто Смела в комнате не было: - Ему, видите ли, стало неудобно. Он, видите ли, не знал, где взять деньги. А о друзьях он подумал? Нет, о друзьях он не подумал. А если в этой дурацкой свалке ему прошибут, не угодно ли, его дурацкую голову? Что им потом - вдвоем тащиться? Да если даже не прошибут - ждать его, что ли, целый месяц? Он, видите ли, не подумал... Просто удивительно, как легко относятся некоторые к общим делам. Или некоторым уже расхотелось идти? Тогда надо так прямо и сказать, а не морочить голову с этой дурацкой войной!.. И снова, и снова, и еще, и опять. Смел не отвечал, сидел, сокрушенно опустив голову, и лишь изредка поглядывал виновато - но не на Сметлива, а почему-то на Верена, который молча сопел над своей сетью. Наконец Сметливу надоело обращать речи в пустоту. Он безнадежно махнул рукой, взял веренову сеть из конского волоса и сказал, что поставит на ночь - присмотрел местечко, чтобы завтра доставить рыбу на кухню. - Верен, ты не думай, я не надолго. Если увижу, что дело затягивается - сбегу. Видит Вод - сбегу. Верен придержал слегка руку, вздохнул - и снова запустил игличку в нитяные петли. Последыш, одолев очередной взлет, остановился. Гребень, на который он поднялся, уходил в обе стороны извилистым рубежом, четко отделяя лес от Волчьих увалов. Подальше, за длинным пологим спуском, начиналось беспорядочное нагромождение бугров, пригорков, холмов, затянутых мхом и чахлым хвощаником; там и сям разбросаны были лоснящиеся валуны и редкие обглоданные лиственницы; по ложбинкам, впадинам и промоинам полз и колыхался белый туман; вечная сизая пелена висела над увалами - и размывала все очертания, и глушила цвета, оставляя лишь два: серо-сиреневый и серо-зеленый. Это было опасное место, царство волчьих стай беспощадных. Лишь самые отчаянные головы, сорванцы городские посягали на его окраины в поисках серпоколов - да и то всегда кучками по четыре - пять человек. Дело-то даже и не в серпоколах, а в том, что не было выше шика среди пацанов белостенских, чем сказать небрежно: "Вчера на увалы ходили..." А и серпокол - штука занятная. Камешек такой круглый, серенький, на нем кругами прожилки темные. Если взять его да обстучать осторожно, найдешь слабую точку, с которой серпокол начинает "разматываться": с поверхности его скалываются тонкие полукольца, крепкие и по внутреннему |
|
|