"Михаил Шалаев. Владыка вод" - читать интересную книгу автораповозках. Ведь, как известно, дожди действуют на соль весьма пагубно..."
Ах ты, старый жулик! Тогда и дождя-то ни одного не было! М-м... Или был? Но так, или иначе, а денег в казну поступило ровно вполовину от ожидаемого. Доминат выругался одними губами и приказал привести на допрос тех троих, из тюрьмы. Когда арестованные оказались перед ним, Нагаст Пятый долго разглядывал их. У парня глаза красны от бессонницы, вид измученный и подавленный. А девицы, и действительно, поражавшие одинаковостью, были уже, видать, чуточку не в себе: все косились друг на друга, и в лицах что-то дергалось. На вопросы они отвечали шепотом, чуть слышно, но одновременно, вместе, как и докладывал вчера вечером лавочник. Выяснив обычные вещи - кто, откуда - доминат спросил, как случилось, что их стало две. Тут девицы залепетали было что-то о колдовстве, но вдруг разом, будто по слышному им одним счету, истошно завопили: "Замолчи! Лепешка коровья!" Потом последовало еще несколько сильных сравнений, потом что-то непонятное: "Это я первая пришла!", после чего девицы дружно проявили намерение выцарапать друг другу непрозрачные глаза, однако обе испугались и в завершение всего разрыдались ужасными голосами. Доминат понял, что от них толку не добиться. Он поморщился и сделал рукой жест - увести. Девицы ушли, шагая в ногу. Перед ним остался один парень, носящий веселое имя Свисток. Молодой доминат спросил его, как все это произошло, добавил - дело явно пахнет колдовством и напомнил, что с колдунами в мирном Поречье не шутят. В глазах Свистка мелькнуло что-то на миг, но это был только миг. Он отрицательно затряс русыми вихрами: не знаю. Доминат этот миг не упустил короной туда, где стояли только что одинаковые, - говорили что-то о колдовстве. Ты сам, случаем, не... того? Не увлекаешься? Теперь Свисток отвечал уже твердо и решительно: нет. Молодой Нагаст ничего больше не спросил, задумался. Юнец, конечно, что-то знает. Заставить его говорить легко: для этого во дворце есть подвал, а в подвале - большой мастер, который давным-давно даром ест хлеб. Правда, раньше у него работы хватало. Нагаст вспомнил, как лет пяти от роду видел казнь, которые тогда уже стали большой редкостью. Голову осужденного зажали специальной колодкой, палач взошел на помост и поднял в вытянутой руке блестящую спицу, показывая ее народу. Потом он нагнулся - всего на мгновенье - и тут же выпрямился, но спица, которую он вновь показывал людям, была окровавлена и дымилась, а тело преступника в этот короткий момент дернулось и обвисло в колодке... А что? Может быть, казнить этого Свистка? Одним свистком больше, одним меньше... Сам-то он, видимо, не колдует. С девицами ему могли и норики насолить - говорят, случается такое... Но дело не в том. А в том дело, что очень скоро придется назначать Высокое заседание, да объявлять старому жулику, всхолмскому архигеронту, войну. А сейчас как раз ярмарка, в городе много народу - казнь окажется весьма кстати. Это полезное зрелище накануне войны. А то в последнее время страха совсем не стало... Оторвавшись от размышлений, доминат круто повернулся к Свистку и сказал, глядя в упор: - В общем, так: даю тебе время до завтрашнего утра. Если все останется так, как есть - пеняй на себя (а как ты сумеешь расколдовать, |
|
|