"Александр Шакилов. Каратели " - читать интересную книгу автора

Глава 4
ОШЕЙНИК ДЛЯ КАРАТЕЛЯ

Раньше я никогда не носил ошейников. И поныне не испытываю тяги к
садо-мазо. Даже без золотых цепочек и крестов-висюлек запросто обхожусь. А
вот ведь довелось примерить особый обруч, спасибо товарищу майору. Хорошо
хоть не намордник...
Словно прочитав мои мысли, Кажан ухмыльнулся:
- Радуйся, Край, что не намордник.
Я кивнул, изо всех сил изображая на лице довольство жизнью. Но
актер из меня - как из пластилина пуля, такое лицедейство принято
освистывать, топая и крича: "Не верю!"
Григорий Иванович Кажан - мужчина с брюшком, свисающим над
ремнем, - приподнялся из-за большого дубового стола, опираясь на широко
разведенные ладони. Брови у майора кустистые, идеальные для того, чтобы
хмуриться, придавая взгляду значительность.
- Радуйся, Край, что не шлепнули тебя, что жив еще.
Я вновь изобразил умиление и благодарность. Даже не очень
требовательный зритель швырнул бы в меня гнилой помидор.
Майор кутался в фуфайку цвета хаки, с которой не расставался даже
в июльский полдень. У него проблемы с кровообращением. После того как у
Янтаря его зацепила "жарка", он постоянно мерз. Если бы не фуфайка, Кажан
имел бы вполне респектабельный вид, будто и не офицер ВС Украины. Под
верхней одеждой он носил рубашки от Армани, к губе прилипла дымящаяся
сигара, толстая и дорогая. Пробор в волосах, едва тронутых благородной
сединой, пропитался хорошим одеколоном. Ни дать ни взять - светский лев. Я
всегда завидовал представительным мужчинам. По крайней мере, пытался
изображать зависть.
- Что это за бижутерия? - Я осторожно потрогал обруч, обхвативший
мою шею: в сечении овал примерно в два пальца толщиной. На ощупь обычный
пластик. Гладкий.
Сзади засопел сержант, пытаясь скрыть смешок. Надо же, у толстяка
есть чувство юмора. Как-нибудь потом я напомню ему эту шутку, вместе
посмеемся. А вот Васька Гримов в кабинет майора не попал - и не потому, что
рожей не вышел, а потому что от перенапряжения вырубился в коридоре. Оно,
знаете, вредно для здоровья - бить людей сзади, можно и сдачи получить. Зато
напарник Васьки, Данько, то и дело втыкал мне меж лопаток ствол АК. Чтоб я
лучше изображал и чаще соглашался.
Помимо Кажана и моих конвоиров, в помещении присутствовали еще
четверо. Двое - то ли мусульмане, то ли еще кто. Короче, брюнеты с карими
глазами. По мне, они - братья, а там хрен их, кудрявых, разберет. Одеты
моджахеды - мысленно я их так окрестил - были в серенькие затрапезные
пиджачки, на ногах - потертые туфли. Прям сельские учителя в районном
центре. Вот только скажите мне, какого хека два интуриста-педагога забыли у
границы Зоны Отчуждения, а? И зачем им оранжевые украшения, такие же, судя
по всему, как у меня на шее?
Третьего гостя, щеголявшего оранжевой побрякушкой, я знал. Ну кто
ж не знает бродягу Ворона, чтоб ему посреди Москвы в аномалию вляпаться?! О
нем позже, ибо описание его нелегкой судьбы - разговор не на пять минут.