"Людмила Шаховская. Тарквиний Гордый " - читать интересную книгу автора

впечатления картин, мы решили соблюсти вместе и то и другое, чтобы читатели
сами могли, по их вкусу, выбрать длинное или краткое повествование.
Мы решили делить наши крупные произведения на мелкие, чтобы для
любителей длинных повествований в нескольких книгах получался роман,
состоящий из частей, обработанных каждая в отдельные бытовые картины для
желающих иметь рассказ краткий.
Наш рассказ "На берегах Альбунея" - бытовые картины древнего Лациума,
относящиеся ходом действия к 750-му году до Р. X. и ранее, - составляют
введение в самую суть нашей беллетристической "Римской Истории", как
собрание легенд о латинских царях до основания Рима, их обычаях, верованиях,
взаимных отношениях между собой и с иностранцами, в самой глубокой
древности, когда Лациум еще был ничто иное, как идиллическое пастушье
царство.
За этою книгой у нас следуют рассказы эпохи римских царей:
При царе Сервии.
Вдали от Зевса!..
Набег этрусков.
Читаемые по порядку, эти книги для желающих составляют один длинный
роман, которому можно дать какое-либо общее название.
Они относятся к событиям 570-536 г. до Р. X.
Их продолжением является "Тарквиний Гордый" - эта предлагаемая книга,
тоже составляющая нечто промежуточное, но вместе с тем и понятное для не
читавших предыдущих повестей, оформленное в отдельный роман.

Древний Рим походил на муравейник, как в наши времена понимается строй
жизни обитающих его насекомых: есть муравьи сторожа, воины, ухаживатели за
яйцами и детенышами, слуги муравьиной царицы-матки, добыватели пищи,
строители.
Каждый муравей употребляет всю свою жизнь только на заботы в вверенном
ему деле для поддержания муравейника, а иное ничто муравью не интересно,
даже не знакомо.
Древний Рим был человеческий муравейник, жители которого, хоть и
одаренные разумом, употребляли все свои способности только на исполнение
возложенных на них обязанностей.
Строгие формалисты, они не вдавались ни в какую критику. В ту эпоху, к
которой мы относим наши три предыдущие и этот рассказ, в Риме редко
выделялись люди, смотревшие несколько дальше религиозной обрядности и
буквального подчинения дисциплине.
К таким инертным римлянам принадлежал даже знаменитый чудак того
времени Люций Брут, родственник царской семьи*.
______________
* Некоторые историки полагают, что он был двоюродным братом Тарквиния
Гордого, а другие - более далеким членом его семьи.

Многое, творившееся в Риме, глубоко возмущало душу и сердце этого
честного человека, но обо всем, что ему не нравилось, он молчал, затаив свои
мнения в мрачных думах, молчал, пока необходимость не вынуждала его делиться
горем с друзьями или остерегать их от явной опасности.
Большинство друзей Брута тоже молчало, покорное обстоятельствам, плыло
по течению потока своего времени, не сопротивляясь ему, и лишь один человек