"Федор Шахмагонов. Парадоксы Смутного времени " - читать интересную книгу автора

возбуждал москвичей пожарами, и хан, не рассчитывавший на единоборство с
Годуновым, бежит назад, сговор с Афанасием Нагим не дал результата.
Василий Шуйский и Лжедмитрий встали перед Думой и земцами на суд.
Шуйский утверждал, что на престол взошел не царевич, а Григорий Отрепьев.
Царь и не отвергал, что он Григорий Отрепьев, но он же и царевич Дмитрий,
скрывавшийся под этим именем от Годунова.
Иезуиты точно рассчитали интригу с игрой имен. Иначе и невозможно было
бывшему дьякону, лицу очень известному, объявить себя царем.
Но!
Подвело иезуитов положение московского государя. Цель у иезуитов
распадалась на два плана. Первый - это посадить нерусский престол царя,
обращенного в католичество. Тайно обращенного, ибо иезуиты понимали, что
объявленный католик до Москвы не дошел бы. Римским престолом давно владела
наивная убежденность, что московский государь, обладающий огромной властью,
способен при желании обратить в католичество русский народ одним своим
словом. В свете этой убежденности и до истории с Лжедмитрием разыгрывались
хитроумные комбинации, но они ни к чему не привели. Не сразу, но иезуитам
пришлось убедиться, что и Лжедмитрий, заняв царский престол, с каждым днем
все далее и далее отодвигает исполнение своих обязательств по введению
католичества на Руси.
Второй план замысла был более дерзновенен. В Риме давно раздумывали над
тем, как бы объединить под одной католической короной Речь Посполитую и
Московское государство и создать тем самым могучую силу для низвержения
турецких султанов, русскими руками защитить венецианских и генуэзских
купцов, оберечь католицизм от реформаторских движений и от удара ислама.
Поставить польского короля-католика на московский престол не представлялось
возможным, тогда иезуиты задумали поставить московского государя, во всем им
послушного, на польский королевский трон.
Известно, что Лжедмйтрий, едва заняв московский престол, объявил себя
императором и потребовал признания этого титула от короля Сигизмунда. Король
и польские вельможи возмутились этим домогательством, но иезуиты не
возмутились, а всячески урезонивали Сигизмунда.
К весне в Речи Посполитой частью польских вельмож, находившихся под
сильным влиянием ордена иезуитов, готовился бунт против короля.
Лжедмитрий всю зиму вел военные приготовления, будто бы против
турецкого султана. На самом же деле орден иезуитов рассчитывал на военную
поддержку бунта Лжедмитрием. Иезуиты не исключали, что избрание столь
сомнительной личности королем встретит сопротивление. Но и здесь они имели
дальний расчет: брак Лжедмитрия с Мариной Мнишек. Только с Мариной Мнишек,
целиком поставившей себя на службу римскому престолу. В дни наивысшего
успеха Лжедмитрия король Сигизмунд предложил ему в жены свою сестру.
Сватовство было отклонено, этот брак иезуитов не устраивал, ибо их не
устраивал Сигизмунд. Они дерзали на большее. Сын Лжедмитрия и Марины Мнишек,
рожденный в браке от католички и тайного католика, был, с их точки зрения,
неоспоримым претендентом сразу и на московский престол и польскую корону.
Лжедмитрий умел оценить опасность своего брака с Мариной, но отступить
не смел, ибо здесь проходила граница возможного для него маневрирования.
Орден раскрыл бы его тайну, если бы он попытался отменить сватовство. Он
торопил его, дабы к весне, к бунту против короля, уже быть супругом польской
высоковельможной пани, подставленной ему иезуитами, и получить право