"Федор Шахмагонов. Твой час настал! (Остри свой меч)" - читать интересную книгу автора

Никто не перебивал крикунов.
В Туле со своим ополчением стоял Истома Пашков. Болотников не спешил с
ним соединяться. То дворянское ополчение. С Истомой Пашковым грядет тяжелое
объяснение о том, где царь Дмитрий. К тому же и грамоты, что рассылал по
городам Болотнитков, не всякому горожанину и посадскому по душе. Истоме
Пашкову послал сказать, чтобы соединялся с рязанцами и шел бы на Коломну,
где и встретиться. Сам же, обойдя Тулу по Косой Горе, вышел на серпуховскую
дорогу. Впереди две заставы: Серпухов и Коломна. Серпухов - деревянный
острог, Коломна каменная крепость. Брать эти города осадой - время терять,
Шуйский успеет ополчиться.
Главные свои силы Болотников повернул к Коломне на соединение с
рязанцами, что во главе с братьями Ляпуновыми Прокопием и Захаром сошлись
под Коломной с Истомой Пашковым. С Серпухова на Москву в это время двигались
гультящие и казаки, разбивая по дороге боярские и дворянские усадьбы.
В Коломне сидели воеводами Иван Бутурлин и Семен Глебов. В подмогу им
был прислан князь Семен Прозоровский. Рязанцы на приступ не пошли.
Прозоровский и Сукин на радостях поскакали в Москву объявить Шуйскому, что
воры рассеиваются. Пока они в Москве радовали Шуйского своими россказнями,
подошло войско Болотникова. Грамотки его сработали. Стрельцы отворили
ворота, и первыми кинулись грабить хоромы коломенских бояр и животы торговых
людей.
Шуйского кидало из огня в полымя. Не успела умолкнуть похвальба Сукина
и Прозоровского, еще не пришло известие, что пала Коломна, а из Бронниц
прибежали лучшие люди с плачем и стенанием, что валом валят холопы, беглые и
гультящие и разбивают на своем пути усадьбы.
На защиту Москвы Шуйский назвал князя Федора Ивановича Мстиславского,
своего брата Дмитрия, князя Ивана Воротынского, князей Василия и Андрея
Голицыных, всех тех, с кем шел убивать царя Дмитрия.
Пока воеводы уряжали полки спасать и себя и Шуйского, к царю явился его
племянник Михаил Скопин-Шуйский. В ратных делах его чин не велик, а при
дворе был поставлен при царе Дмитрии мечником. Всего-то ему от роду двадцать
лет, дерзнул сказать дяде:
- Государь, Москва открыта ворам. Воеводы твои навыкли побеждать, когда
у них десятеро на одного во вражеском войске. Московские люди ныне не
надежны. Толпа с толпой столкуются. Дай мне царскую дружину, дай мне по
моему выбору стрельцов, дай мне собрать кого сам выберу дворян и служилых.
Мне большого войска не надобно, соберу тысячу молодцов, остановлю воров.
Что могла сделать тысяча воинов? Не убавила бы эта тысяча и войска
воевод. Шуйский готов был сатане поклониться, лишь бы усидеть на троне.
Почему же не дать племяннику попытать своего счастья?
Собирал Скопин умелых ратников. Так сходилось, что те, кто был умелым,
хотя бы Василия Шуйского и не любили, но и воры были им невтерпеж.
Стрелецкие головы и сотники царской дружины предлагали стать на пути
воровской рати и ударить им в лицо. Скопин распорядился иначе. С малых лет
его увлекало ратное дело. Не саблей махать, не из самострела пускать стрелы,
не из пищалей палить по пустому, а увлекали его рассказы бывалых ратников о
разумных воеводах, что не множеством побеждали, а воинским лукавством. Когда
овладел грамотой, вычитывал он в летописях сказания о битвах на русской
земле. Навык латыни, читал о римских войнах.
Не собирался он со со своими полутора тысячами сходиться лицом к лицу с