"Федор Шахмагонов. Твой час настал! (Остри свой меч)" - читать интересную книгу автора

Среди прикованных к скамье и веслу оказался московит. Спасли его от скорой
смерти под палящим солнцем Средиземного моря. Представили Ивана Болотниткова
Поссевино. Толмач им для беседы не понадобился. Поссевино умел говорить по
русски.
Ратный слуга князя Андрея Телятьевского. Сызмала при оружии. И отец его
был ратным у князя. Ходить не умел, а на коня сажали. Не падал. Звон оружия
и пальба из пищалей были вместо колыбельной, а вместо сказок, рассказы у
костра бывалых ратников о схватках с татарами, о походах царя Ивана
Васильевича на Казань и в Ливонию. Князь заметил смышленого отрока. Сызмала
стал приучать к ратному делу, повелел обучить его и грамоте. Рука привыкла к
сабле сызмальства, Бог наградил подвижностью и разумом. Рубился Болотников -
мало кто мог устоять против него.
Служить бы и служить у князя, ценил он ратника, да ратник чуял в себе
силы неприменимые на службе у князя. Ратные хитрости превзойдя, дивился он
на глупость и неповоротливость царских воевод, с коими князь ходил в походы.
Когда разлился по Севере мятеж под водительством Хлопки Косолапа, по кличу
которого собирались разоренные земледельцы и брошенные в голодные годы
холопы, Иван Болотников пошел к нему уряжать полки.
Когда Поссевино узнал что этот московит водил полки против царя и бояр,
родилась у него мысль, что нашел нужного человека замутить Московию, если
колебнется царь Дмитрий на службе ордену. Не замена ли непокорному? Римские
полководцы скидывали императоров, сами, становясь императорами. А еще к тому
же обида у этого воина на татар и турок. Для всех замыслов ордена годился
этот галерник.
Когда царь Дмитрий начал готовить поход на Сигизмунда, Ивана
Болотникова отправили в Польшу. Пояснили, что быть ему первейшим воеводой у
царя Дмитрия. Прибыл Болотников в Польшу, когда не стало царя Дмитрия.
Держали его до поры затворником в монастыре, а судьба его решалась в далеком
Риме генералом ордена и Поссевино.
Поссевино лихорадило от слухов. Одни приносили известия, что царь
Дмитрий убит заговорщиками, другие уверяли, что он жив и скрывается в
Самборе. А тут еще досада, что столь искусно подготовленный для великого
замысла Иван Болотников оказывается не у дел и бесполезен. Аквавива
почему-то медлил с приглашением. Поссевино явился к нему в Рим без
приглашения.
- Я не верю, я не могу поверить, что наш Дмитрий убит! - воскликнул он,
едва вступив в кабинет генерала ордена.
Аквавива мрачно взглянул на него. Ответ был холоден:
- Верит нужно Богу, а о смертных надобно знать!
Поссевино отозвался упавшим голосом:
- Неужели случилось самое худшее? Я монах и был лишен радости иметь
сына. Для меня наш Дмитрий был сыном.
- Даже более, чем сыном. Он был сотворен твоими руками и имел
предначертание послужить апостольской церкви. Но Орден не может обольщаться
несбыточными надеждами. Я достаточно осведомлен, что наш Дмитрий убит, тело
его сожжено и пепел рассеян выстрелом из пушки. Пепел лучшее удобрение для
всожести семян. Семена раздора среди московитов посеяны.
- Опять турецкий султан нас переиграл! - сокрушенно молвил Поссевино.
- Ныне переиграл, но мы терпеливы. Турецкая кровь горяча и нетерпелива.
За нами вечность, за исламом в европейских королевствах пустота. Пусть эта