"Федор Шахмагонов. Твой час настал! (Остри свой меч)" - читать интересную книгу автора

у него ножом рассечено, а не поколото. Ныне пристал час правде, что Годунов
своей властью прикрывал. Зарезан был царевич людьми Годунова.
Филарет разглядывал протоирея, дивясь его громадности, тучности при
изрядной силе. Стоял перед митрополитом могучий человечище без какой-либо
почтительности к святительскому чину. Голос, как труба иерихонская при конце
света, всякого из могилы поднимет.
- Как могилка себя оказала? - спросил Филарет.
Протоирей огладил густую бороду и ответил, придерживая громоподобный
голос:
- Ходили мы всем священством по чертополоху и лядине... И явилось чудо!
Кладбище наше на взгорке. Место сухое, песок вглубь на три аршина,
видим незабудки цветут. Мы - ближе. Из-под земли светлый родник бьет. Рядом
могилка вся в незабудках... Завтра поутру сам узришь.
В церковных делах Филарет не был просвещен, чурался их и после пострига
по неволе, но в интригах кое-что смыслил. Не по наитию говорил Шуйский о
нетленных мощах, и протоирей - не прост, тверд, как жернов. От всего
отпрется. Он продолжал :
- С той поры над могилкой благоухает, и вся она как бы светится.
Приходят на нее хворые и убогие. Как изопьют из родника, так всякую хворь,
как рукой сымет. Завтра, угличане молить тебя станут, чтоб могилку не
разорял, а оставил бы мощи невинно убиенного царевича городу.
Утром, отстояв утреню в церкви святого Спаса, шествием вполгорода
направились к могилке.
Родничек бил из-под земли, голубели незабудки. Могильный холмик ухожен.
Следов множество, стало быть, не без умысла открыли сюда паломничество, дабы
скрыть следы тех, кто готовил чудо. Филарет оглянулся на своих сотоварищей.
Князь Воротынский и Петр Шереметев крестились. У Воротынского на глазах
слезы умиления. Епископ и архимандриты читали молитвы. Угличане пали на
колени и просили, чтоб оставили могилку неприкосновенной. Монастырские
служки развели кадила и окуривали могилку. Заступы легко вошли в песок.
Застучало железо о дерево, обнажился гроб. Дубовые доски, словно вчера
строганы. Монахи встретили гроб песнопениями, они же и извлекли его из
могилки. Обретаются мощи в церкви. Гроб несли в церковь в сопровождении
угличан. В толпе плакали. Убогие встречали гроб, падая перед ним на колени.
Гроб поставили в церкви. Монахи зажгли свечи. Проторией прочитал
молитву. В полной тишине монастырские служки извлекли из крышки гвозди. К
изголовью гроба подошел Филарет. Служки взялись за четыре угла крышки.
Филарет перекрестил гроб и воззвал :
- Откройте!
Ожидал он увидеть истлевшее одеяние и голые кости. Сильно дохнуло
ладаном.
Пятнадцать лет тому назад, соляным столбом, замер над телом неведомого
отрока в этой церкви Андрей Клешнин. Так же замер, пронзенный холодом,
Филарет. Если бы ему надо было бы говорить, слова застыли бы горле.
Судорожно крестились Шереметев и Воротынский. Архиепископ Феодосий и
архимандриты пали на колени.
На алом атласе, с обшивкой по бортам гроба голубым бархатом, в камчатом
кафтане, прикрытым белым саваном, лежал отрок. На руках и на лице едва
приметные пятна тления. На шее у отрока жемчужное ожерелье, в левой руке
шитая золотом ширинка, в правой руке горсть орешков, запачканных кровью.