"Федор Шахмагонов. Ликуя и скорбя " - читать интересную книгу автора

клятвы новому хану. И если замечал, что кто-то из эмиров отшатывался от
Корана, делал знак рукой сотнику Челюбею. Челюбей рубил топором головы
эмирам. Сотник плотно стоял на коротких кривых ногах, грудь его высилась
колоколом, длинные волосатые руки крепко держали топор. Разил насмерть с
одного удара. На Тевриз Мамай вел передовой тумен. На Сарай впереди хана
Бердибека он повел правое крыло всего войска Большой Орды.
Мамай вошел в город, окружил его и послал гонцов созвать во дворец
великого хана всех царевичей из рода чингизидов. Бердибек подошел к Сараю
через три дня со всем войском. Мамаевы воины окружили царевичей: трех
братьев единоутробных, девять братьев единокровных, тридцать племянников - и
подвели к шатру Бердибека.
Бердибек сказал Товлубию:
- Исполняй!
Казнь совершали эмиры, присягнувшие Бердибеку.
Всем отрубили головы, чингизид уничтожал под корень, чингизидов, а
Мамай, считая срубленные головы, радовался надежде, что если так пойдет, то
вскорости не останется ни одного чингизида.
Остался младший брат, сын Тайдулы-хатуни, матери Бердибека. Она встала
на колени перед сыном и просила пощадить грудного малютку. Бердибек поднялся
с ковра, выхватил из ее рук братца и ударил его головой о землю. Молчали
эмиры, ни один из них не боялся чужой крови. За свою боялись. В Сарае с
чингизидами покончено, но еще немало разбросано братьев Бердибека по
кочевьям, братьев и племянников. Всех сразу не соберешь, а теперь их будут
прятать. Начало положено, пройдет время, и остальных Бердибек подберет...

6

Долго дымился город после пожара "всех святых", тлели головни,
погребенные под золой и пеплом, а в мытищинской сосновой роще стучали топоры
плотников но звонкой сосне не в обхват. Рубили срубы. Срубят, пометят
бревна, разберут и везут к городу.
Московский тысяцкий Алексей Петрович собрал горожан и отстроил на
Боровицком холме княжьи хоромы. Князь возвратился в Москву, потянулись вслед
бояре. Тысяцкий распорядился везти срубы в город, тягловым людям из княжьей
казны давал деньги на обзаведенье, раздавал им из княжьей оружейной палаты
оружие, собирал из горожан и посадских пеший полк.
Город надобно оборонять, как будто в этих действиях тысяцкого нет
ничего необычного, но это только с первого взгляда. От Орды обороняться
бессмысленно, это установилось с дальних времен. Тут и городовой полк не
спасет. От соседей недостаточно разве княжеской дружины? Коли городу в осаду
садиться, можно будет и горожан на стены позвать, а зачем же горожанам,
черным и тягловым людям оружие в мирные дни? Не нравились эти действия
тысяцкого московским боярам.
Дошло до бояр, что князь Иван через тысяцкого Алексея Петровича,
человека для бояр чужого и опасного, заказал братчине оружейников клеить
тугие луки, точить стрелы, ковать каленые наконечники. И заказ будто столь
велик, что московская братчина оружейников поделилась заказом с владимирской
братчиной, отправила часть заказа в Устюг. Появились у горожан, чуть ли не
на каждого десятого, по самострелу с клееным тугим луком. И будто бы ищет
князь Иван, кому дать заказ на стальные луки для самострелов.