"Федор Шахмагонов. Ликуя и скорбя " - читать интересную книгу автора

для того воинства, ибо близился грозный час.
Сергий принял постриг. Прошло с той поры двенадцать лет.
Давно преставился старец Даниил, завещав свой труд в Сергиев монастырь
по переводу старинных рукописей, по своду их в единую летопись русских
княжеств. Преставился и ростовский владыка, покровитель Сергия, и самого
Сергия ставили во владыки. Отказался - иной путь его подвига.
"Прежде сам исполни то, чему учишь!" Навеки запечатлелись слова
наставника, и Сергий не отступал от этого завета мудрого учителя.

6

Великому князю владимирскому Симеону Гордому наследовал его брат Иван
Иванович. Без ханского ярлыка он не князь. Архиепископ владимирский Алексей
провозгласил в соборе Михаила Архангела в граде Москва великим князем Ивана,
нарекая его Иваном Вторым. Но каждый, кто был в храме, и бояре и князья,
знали, что это еще не означает, что Ивану быть великим князем. Надо идти в
Орду, нести богатые дары хану, отдать выходы, просить униженно ярлыка.
Князь Иван собирался в Орду как на верную смерть. Не ему первому
пролегал этот страдный путь унижения, путь в неведомое, ибо от каприза хана
зависел не только титул великого князя, зависела и жизнь. И немало уже
русских князей пало в Орде мученической смертью. Ныне, после того как князь
Симеон вознес Москву над соседями, идти вдвойне опасно. Тверские,
суздальские, рязанские соседи ревнуют к Москве, плетут клевету.
Князь Иван написал духовную. Завещал своей супруге, дочери брянского
князя Михаила, в крещении Александре, блюсти пуще ока малолетку сына
Дмитрия. Распределил имущество и земли и отъехал из Москвы в Троицкий
монастырь к настоятелю Сергию исповедоваться и причаститься, послушать
напутное слово.
- Прежде сам исполни то, чему учишь!- с этого изречения Сергий и начал
свой ночной разговор с князем Иваном.
Знал он характер князя, пристально следил за всеми тремя сыновьями
Калиты. Смерть, однако, неотменима и неподвластна человеку. Остался на
княжении милый стеснительный юноша, мужем его назвать в его двадцать семь
лет не поворачивался язык. Запоздалое юношество, дети пошли, а все не муж.
Медлительный, раздумчивый, ленивый на движения, получил он огненную
жену. Огонь и вода не живут вместе, а им жить, сожительство их скреплено
церковью, и он, Сергий, обязан блюсти это скрепление. Княгиню, чтобы
держать, надо осмолить рукавицы, в руках должна быть мужская сила. Иван
склонен к словам, руки у него слабые.
- Идешь ты, князь,- наставлял Сергий,- к царям могущественным и
капризным. Идешь к царям, предел царству которым положен их невежеством и
дикостью. Саблей рубить - ума не нужно, потому и раздвинули их прадеды
царство на необозримые просторы. Удержать эти царства им не дано. Сила их
тает, твоя собирается. Но скажи мне, князь, ты начитан в старинных книгах,
справедливо ли, чтобы умный человек, вооруженный мудростью, не мог уладиться
с невежеством? Скажу попроще! Что стоит твоя мудрость, если не может
разрушить хитрости и козни невежества?
- Я не о книгах к ним иду спорить!
- С невежеством не спорят, князь, с невежеством соглашаются, но делают
по-своему. Скажи, князь, что дороже: поклон невеже или спокойствие в Москве