"Федор Шахмагонов. Ликуя и скорбя " - читать интересную книгу автора

Алчедая. В старинных книгах записано: "Татарове разсыпашася по всей земле...
и опустошиша вся". Разрушены Переяславль на Трубеже, Муром, разграблены
Владимирская, Суздальская, Ростовская, Юрьевская, Переяславская, Тверская,
Торжковская волости.
Неспокойны были и годы после нашествия Кавгадыя, налетали ордынские
каратели на южные окраины, не давали головы поднять, угоняли полон, жгли и
вытаптывали поля. Не прошло и десяти лет, поднялась Орда в нашествие столь
же жестокое, как и Батыево. Пришла на Русь Дедюнева рать. Летописцы
записали, что Батый разрушил четырнадцать русских городов, четырнадцать
городов разрушил и Дедюня, "всю землю пусту сотвориша", "разбегошеся розно
люди черные и все волости Переяславскыя и тако заметеся вся земля
Суздальская, татары людей из лесов изведоша". Всюду, где прошел огнем и
мечом Батый, прошел той же черной смертью Дедюня.
Ни дань, ни откуп, ни дары богатые не могли отвести ордынских ратей.
Земледельцу не давали времени воспользоваться плодами своего труда,
ремесленника разоряли, одного князя натравливали на другого, разжигая
родовые распри и соперничество, иные князья вместо того, чтобы объединиться
брат с братом и бить Орду, шли в Орду просить ордынскую рать на брата.
Русский воин, поднимая меч на ордынца, опускал его с опаской, зная, что
победа над малым отрядом грабителей тут же повлечет за собой карательную
рать на всю русскую землю.
Пустели города, пустели пашни, зарастали чертополохом и бурьяном, с
трудом вырванные когда-то из объятий дремучего леса.
Русь оцепенела.
Старики говорили, указывая на звезды Северного пояса, что это стоит во
все небо Железное колесо, а в том колесе спрятаны ордынцы и их там несчетно.
Кликнет хан клич, и ордынцы вываливаются из Железного колеса на Становище,
на разлитый по всему небу звездный путь. Впереди Косари, рубят правого и
виноватого, всякого встречного. Потому и нет конца Орде и нет ей счета,
ордынцев у хана, как звезд на небе.

5

В шестидесяти поприщах от Москвы по дороге на Переяславль на Клещином
озере и далее на Ростов на озере Неро, на взгорке, что петлей обегает
неширокая речка, стоит обитель во имя Святой Троицы. Деревянная, не очень-то
просторная Церковка с луковичной мутовкой над высокой крышей, трапезная изба
о два крыльца, рубленые кельи вразброс вокруг церкви и княжья гридница
обнесены крепким острогом. Острые концы дубовых бревен еще не успели
потемнеть. Острог ставлен недавно. Бревно к бревну, облиты глиной. За первым
второй острог. Тот давний, сосновый, местами поновлен.
Таких обителей не так-то мало вокруг Ростова, Пере-яславля и Владимира,
но эта особо возлюблена московскими князьями. Начало ей положено при великом
князе Иване Даниловиче, освятил ее митрополит Феогност, он и ставил
настоятелем юного монаха Сергия.
В обители, в деревянной и темной церковке, а не во Владимирском храме,
князь Иван Иванович, тогда еще и не князь, а соправитель Симеона Гордого,
крестил своего первенца Дмитрия. Минуло двенадцать лет, как пришел на горку
юный Сергий и срубил келыо, водрузив на коньке крыши деревянный крест.
Вырубил поляну. С меньшим братом выжгли полоску леса и посеяли жито. Вдвоем