"Федор Шахмагонов. Ликуя и скорбя " - читать интересную книгу авторабиться горожане, черные люди, а где взять оружие для черных людей, да и
пойдут ли они из городов в далекие и чужие земли? Рязанский князь Юрий Игоревич слал послов в Чернигов и во Владимир, просил прийти на подмогу, но не спешил ни князь черниговский, ни князь Юрий Всеволодович владимирский, считая, что надежнее отсидеться в осаде. Осень затянулась. Плыли ясные, погожие дни, над пахотой, над перелесками летела паутина. Вовремя убрали хлеб, засеяли озимые, уродились обильно грибы - не оберешь, бортники пудами везли мед из лесных дупел. Но ничто не радовало. Что ни день, то известия, одно страшнее другого. Побежали землепашцы с рязанских окраин. Не ждали, когда князь повелит собираться или когда неведомый враг сгонит. Сторожа доводила, что за Черным бором, который пролегает немереные поприща между рекой Воронеж и рекой Дон, собралась несметная сила "поганого" царя, что готовится гибель всем христианам. Великий рязанский князь Юрий Игоревич поставил на дорогах заставы, звал беженцев в свою дружину, но никого не неволил. Кому было очень обидно покидать родную землю, брали оружие и щит, становились под стяг рязанского князя, иные, опустив долу глаза, отмалчивались и уходили на север, под защиту сына великого Всеволода, полагая, что сын Всеволода неуязвим для пришельцев, кто бы они ни были. С курских, черниговских и рязанских окраин тянулись по дорогам беженцы, пыль не опадала на кривых проселках. Им сочувствовали, но страха их никто не понимал. Шла жизнь будто бы обычным своим рядом. И хотя скакали по дорогам, запаляя коней, гонцы от одного князя к другому, никто не мог поверить, что в одночасье всей земле, всей жизни придет конец. Так же, как всегда, звонили колокола, сзывая на церковную службу, так же, как из года в год (давненько хмельную брагу на яблочные спасы, ждали покрова и с ним свадебных дней, в хороводах провожали песнями молодиц в замужество. "О светло-светлая и прекрасно украшенная земля Русская и многими красотами преисполненная: озерами многими, реками и источниками, месточестными горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми полями, дивными зверями различными, птицами бесчисленными, городами великими, селами дивными, садами обильными, домами церковными и князьями грозными, боярами честными, вельможами многими. Всем ты наполнена, земля Русская!.. Отсюда до венгров и до поляков, и до чехов, от чехов до ятвягов, и от ятвягов до литвы, от немцев до корел, от корел до Устюга, где были тоймичи язычники, и за дышущее море[5], от моря до болгар, от болгар до буртас, от буртас, до черемис, от черемис до мордвы,- то все покорено было христианскому языку, великому князю Всеволоду, отцу его Юрью[6], князю киевскому, деду его Владимиру Мономаху, которым половцы детей своих пугали в колыбели. А литва из болот на свет не вылезала, и венгры укрепляли каменные города железными воротами, чтобы на них великий Владимир не наехал, а немцы радовались, будучи далече за синим морем..." Так пели гусельники, идя от города к городу, от погоста к погосту, от князя к князю, о русской земле и звали князей, витязей, бояр, простой черный люд собраться вместе и оказать свою силу неведомому врагу. Летописец записал о неведомом враге: "Пришла неслыханная рать. Их никто хорошо не знает, кто они и откуда пришли, и какой язык их, и какого они племени, и какая вера их..." Тихо, тихо догорала осень, тихо, как перед грозой. Но разве в морозную |
|
|