"Андрей Шахов. Судный день" - читать интересную книгу автора

застолья в миг протрезвели и затряслись - хана ведь парню! Вызвали скорую,
выгребли беднягу из сугроба - лицо все в крови, вроде, и не дышит! Кто-то
ляпнул безнадежно: "Вона и мозги на снегу". Но Степа в реанимационной от
шока отошел, увидел над собой каких-то людей в белом и, заподозрив
неладное, начал вдруг бедных врачей материть и "метелить". Оказалось, всех
делов-то: падая, разорвал кубу об карниз да руку вывихнул. Мозгами на
снегу был вывалившийся изо рта кусок жеваного торта.
После этого Степа и стал Спецназом. А когда его спрашивают о
происхождении шрама на губе, он наводит на вечно грустную физиономию туман
загадочности и скупо роняет: "Было дело. Думал, не жить..." На самом-то
деле ни о чем он не думал - не помнит даже, как у того злополучного окна
оказался. Это уж потом ему объяснили, что окно распахнули, потому что на
дворе было около ноля, а батареи жарили так, что потрескивали
рассыхающиеся подоконники.
Смех смехом, но этот с виду совершенно заурядный человечек был в
числе первых ликвидаторов в районе Чернобыльской АЭС. Не добровольцем -
военкомат направил. Но, рассказывая об этом, Спецназ никогда не жаловался;
послали - значит, надо было, не одного его отправили. И щемило сердце,
когда он со странной гордостью говорил, что хоть и зашкаливает с тех пор
давление, но, в отличие от многих других ликвидаторов, волосы пока не
выпадают, даже в интимном плане - тьфу-тьфу! - вроде, все в порядке.
Стасис глянул на стоящее у причала судно - "National Glory" с
пробивающейся из-под облупившейся краски ржавчиной. На палубе стоял
какой-то черноволосый человек и смотрел не то на Стасиса, не то на
"Валмет". Может быть, и вообще куда-нибудь на горизонт - близорукие глаза
Стасиса не различали его взгляд. Только вот в фигуре виделось что-то
знакомое.
Хотя откуда у него знакомый на судне под либерийским флагом?
"Мерещится", - решил Стасис и побрел обратно во владения своей
бригады.
Еще издали он заметил толпу вокруг мусорного контейнера и прибавил
шаг.
Когда же подошел совсем близко и ясно услышал многочисленные возгласы:
"Давай, Бендюля! В клочья их, пиявок!" Из плотного кольца с диким
криком вырвался бригадный кот Бендикс и мгновенно скрылся за углом бокса.
Стасис протиснулся через толпу к контейнеру и глянул на мечущихся по
куче мусора двух мышек.
- "Бугор" засек, как они снова в ведро залезли, - объяснил Дима и
указал на горделиво приосанившегося бригадира. - Не оплошал на этот раз!
- Думали Бендиксу их скормить, - вздохнул Витек. - Такое шоу провалил!
- В конец зажрался! - пробасил удрученный Степан Тимофеевич.
Бывшая гроза птиц и грызунов, с щедрой руки кладовщицы Веры Бендикс и
впрямь стал походить на племенного поросенка экзотичной пушистой породы.
И, скорее, даже хрюкал, чем мяукал.
Бригадир поднял с земли увесистую доску:
- Придется самому убить и съесть!

***

Радченко устало потянулся, глянул в распахнутое окно на улицу.