"Андрей Шахов. Таллинские палачи 2" - читать интересную книгу автора

безделья и ушел в теплушку - пообщаться с другими свободными грузчиками.
Четкими, выверенными движениями - раз в сотый небось, - Стасис вогнал
стартер в гнездо, зажал гайки на шпильках крепления и подсоединил проводку.
Глянув с тоской на руки, за пять минут покрывшиеся толстым слоем
промасленной и прокопченной грязи руки, залез в кабину, кое-как обтер пальцы
валявшейся под сиденьем тряпицей и включил стартер. Раздался отвратительный
скрежет металла по металлу - бендикс бесполезно бился в раскуроченные зубья
маховика. Пришлось выйти и провернуть маховик, толкая ногой лопасти
вентилятора. Только после этого бендикс попал в пазы между нормальными
зубьями, и двигатель завелся с одного оборота стартера.
На рокот пришел Спецназ - низкорослый мужичок лет сорока с вечно
грустными глазами.
- Можно забирать? - спросил он, заглядывая в кабину.
Стасис пожал плечами:
- За "стоху" могу еще часок подержать.
- Не надо, - испугался Спецназ. - У меня на сегодня тьма контейнеров! -
и кивнул на испещренный номерами листок за приборной панелью.
- Тогда забирай.
Стасис решил понаблюдать за работой погрузчика и сел на скамейку у
стены ближайшего склада.
Тридцатитонный "Валмет" лихо развернулся, подъехал к составленным в два
яруса контейнерам, вогнал в пазы одного из верхних свои стальные лапы и
легко поднял его, весящего тонн двадцать. От длинной колонны грузовиков
отъехал белый красавец "Вольво" и подставил под призывно висящий в воздухе
контейнер свой длинный трейлер. Спецназ немного поприноравливался, затем
мягко опустил контейнер гнездами точно на фитинги крепления.
Стасис вспомнил, как, проработав в порту первый месяц, услышал о
каком-то докере Спецназе и представил себе двухметрового бугая с железными
ручищами. Потом ему показали этого мужичка, внешне более чем заурядного, а
на закономерный вопрос, за что же его одарили столь громким прозвищем,
рассказали прелюбопытную историю.
Как-то раз, лет двадцать назад тогда еще просто Степа по пьяному делу
вывалился из окна квартиры аж на четвертом этаже. Все участники шумного
застолья в миг протрезвели и затряслись - хана ведь парню! Вызвали скорую,
выгребли беднягу из сугроба - лицо все в крови, вроде, и не дышит! Кто-то
ляпнул безнадежно: "Вона и мозги на снегу". Но Степа в реанимационной от
шока отошел, увидел над собой каких-то людей в белом и, заподозрив неладное,
начал вдруг бедных врачей материть и "метелить". Оказалось, всех делов-то:
падая, разорвал кубу об карниз да руку вывихнул. Мозгами на снегу был
вывалившийся изо рта кусок жеваного торта.
После этого Степа и стал Спецназом. А когда его спрашивают о
происхождении шрама на губе, он наводит на вечно грустную физиономию туман
загадочности и скупо роняет: "Было дело. Думал, не жить..." На самом-то деле
ни о чем он не думал - не помнит даже, как у того злополучного окна
оказался. Это уж потом ему объяснили, что окно распахнули, потому что на
дворе было около ноля, а батареи жарили так, что потрескивали рассыхающиеся
подоконники.
Смех смехом, но этот с виду совершенно заурядный человечек был в числе
первых ликвидаторов в районе Чернобыльской АЭС. Не добровольцем - военкомат
направил. Но, рассказывая об этом, Спецназ никогда не жаловался; послали -