"Андрей Шахов. Таллинские палачи" - читать интересную книгу автора

друзьям удалось "нейтрализовать" хотя бы одного-двух охранников?
Его вдруг пронзило чувство нарастающей тревоги.
По примерам из жизни ему было хорошо известно: не давая точного знания,
интуиция безошибочно предсказывала надвигающуюся опасность. На сей раз можно
было с полной уверенностью ожидать появления очередного противника.
Оставалось лишь успеть угадать - откуда и когда?
Он не заставил себя ждать и появился за застекленной входной дверью в
облике здоровенного, бритоголового парня с пистолетом в руке, ствол которого
неумолимо вздымался в направлении "гостя".
Стасис ощутил мощную волну холода, прокатившуюся по телу от пяток к
сердцу и ударившую в грудь, но уже обжигая. Это была жуткая смесь из самого
позорнейшего животного страха и отвращения перед необходимостью во что бы то
ни стало опередить...
И убить!
Он вскинул руку и нажал на спусковой крючок. (Странно, что такое же
действие заняло у бритоголового значительно большее время; возможно, парень
просто не видел пистолет в руке противника, отчего и не спешил.) Ладонь
встряхнуло, последовал приглушенный хлопок, сопровождаемый звоном
разбиваемого стекла. Здоровяк вздрогнул - "прибавил в весе" в широченном
плече. Тут же последовал второй приглушенный выстрел; бритоголового исказила
ужасная конвульсия - пуля угодила в "солнечное сплетение". Довершила дело
третья пуля, привнеся "девять граммов в сердце" невезучего охранника.
Разрезая лицо и руки об остававшиеся в дверной рамс острые осколки стекла,
здоровяк ухнул навзничь, оказавшись верхней половиной тела на крыльце, но
ногами так и не покинув дом... Пистолет вылетел из его разжавшихся пальцев
и, пару раз крутанувшись, замер в полуметре от свежего трупа.
"А ведь даже в Карабахе я не убил ни одного человека!" - подумал
Стасис, прислушиваясь к грохоту взбесившегося сердца; но он не мог быть в
этом уверен с абсолютной твердостью - и теперь предпочел усомниться.
Сдавленно охнул приходящий в себя парень, которому довелось познать
твердость столбика, но повезло не прибавить к весу свинцовые граммы. Он
заставил Стасиса отмести все посторонние мысли и заняться делом. С жадностью
схватил он лежавшие на груди поверженного ремешки и с задором стянул ему
руки и ноги.
Боль в щиколотках и на запястьях привела охранника в чувство. Он
осторожно приоткрыл глаза, свято хранившие в себе печать благоговейного
страха.
Стасис нетерпеливо шмыгнул носом, приставил теплое дуло к щеке вновь
затрясшегося парня и разъяснил ситуацию:
- Рыпаться не советую. Разинешь пасть... - хотелось сказать что-нибудь
такое эффектное и совсем не банальное, но времени на литературные изыски не
было; он просто пихнул парня пистолетом в щеку, тем самым направив его глаза
на валяющийся радом труп, и тут же исчез, в три приема взобравшись на навес
над крыльцом.
На всякий случай он внимательно обозрел оттуда доступные глазу
ближайшие окрестности - никого. Вроде бы... Но так и должно быть, ибо
какая-то часть охранников занята Игорьком и Олегом, а другая бережет
драгоценную особу Хана. Только вот каковы здесь пропорции?
"Интересно, поняли они, что за люди их беспокоят?"
Стасис с трудом сплюнул густую, тягучую слюну, утер кулаком губы и