"Георгий Шах. О, марсиане! (Авт.сб. "И деревья, как всадники...")" - читать интересную книгу автора

поедет. Обратно же, что будет с международной валютной системой? С ею и
так худо, чудовищная, говорят, инфляция. И нам невыгодно: золотишко на
мировом рынке в цене упадет, а мы его добытчики.
- Ну, Гаврила, быть тебе министром финансов.
- Я бы мог, - сказал Гаврила и, поразмыслив, добавил: - По уму бы мог.
Да вот из-за Насти нельзя меня подпускать к государственной казне. А что,
если нам по кружке пива выпить, пиво сейчас хорошо пойдет.
- Пойдет, - согласился Звонский. - А где?
- Я тут одну забегаловку знаю неподалеку. - Гаврила сделал попытку
оторваться от забора. Но это оказалось не так просто. Забор обладал
притягательной силой.
- Прислонишься, не отслонишься, - сказал Звонский, также пытавшийся
принять вертикальное положение.
В забегаловке был аншлаг, пришлось занять место у подоконника. Кругом
только и было слышно: "Марс, Марсу, Марсом..."
- Идет всеобщая марсианизация Заборьевска, - сострил Звонский.
Между ними вышел спор, кому платить, и, поскольку Звонский уж очень
домогался этой чести, Гаврила в конце концов уступил.
На редкость холодное пиво прочищало мозги. Повертев головой, Звонский
узрел знакомое лицо.
- Сейчас, Гаврила, - сказал он, беря-приятеля под локоток, - мы узнаем
ответ на твой вопрос. Видишь там, в углу, худощавого?
Гаврила кивнул, причмокивая.
- Это сыщик по особо важным делам. Если уж он здесь, значит, неспроста.
- За марсианцем, должно быть, - возбудился Гаврила. - Может, на след
напали? А как его фамилия? Я никому.
- Под строжайшим секретом, только тебе: Гвоздика. - Прошептав это на
ухо Гавриле, Звонский стал размышлять, почему фамилия сыщика должна
держаться в секрете и как могли бы воспользоваться ею злоумышленники.
Потом его блуждающая мысль вернулась к Марсу. "Черт-те что, до чего
публика легковерна! Впрочем, близкая, рукой подать, и от этого особенно
манящая Красная планета вечно будоражила воображение. Сколько шума
наделали пресловутые каналы, пока наконец космические лаборатории не
установили с максимальной достоверностью: мираж, нет никаких каналов. И
атмосферы нет, и жизни не должно быть, разве что примитивные зачаточные
формы, из которых когда-нибудь, через миллионы лет, сумасшедшую,
невообразимую бездну времени, родится нечто путное, какие-то марсианские
динозавры и птеродактили. Возможно, однако, и вовсе не родятся, не успеют,
потому что человек вторгнется на территорию соседней планеты, освоит ее,
колонизует, мимоходом прервет тягучую эволюцию местного разума. Вот и вся
сказка о могущественной и агрессивной цивилизации Марса. А мы, право, с
ума посходили: держи марсианина!.."
Звонский вздрогнул от звука резко захлопнутой двери. Все обернулись. На
пороге стоял человек, лицо которого было затянуто черным чулком. В
протянутой руке поблескивал какой-то металлический предмет.
- Я марсианин! - сказал он глуховатым голосом. - Всем оставаться на
местах, иначе пущу в ход аннигилирующий бластер с Фамагустой.
Эта фамагуста и сыграла решающую роль во всем происшествии.
Старший лейтенант Гвоздика был безгранично мужественным человеком.
Кавалер всех значков ГТО, он стрелял только в яблочко, ходил на лыжах по