"Георгий Шах. Нет повести печальнее на свете... (Научно-фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

какие-то случайно пришедшие в голову мысли, от которых можно и
отступиться, а глубоко продуманное и годами выношенное убеждение.
- Я вообще полагаю, олдермен, - отец Рома входил в совет старейшин
общины агров, - что успех благословенной клановой системы основывается на
ее добровольности. Мы становимся аграми не потому, что так повелели наши
предки, а потому, что каждый из нас с детства влюбляется в свою профессию.
Также и люди других кланов. Ром любит землю и никогда ей не изменит, за
это я готов поручиться. Вы можете себя поздравить с тем, что сумели дать
сыновьям классическое воспитание. Чего говорить, ваше маленькое семейное
чудо, - Сторти обвел рукой сад, - вот где заложено пристрастие Рома и Геля
к нашей профессии.
Польщенный Монтекки смягчился.
- Так и я думал до недавнего времени.
- И были правы, - подхватил Сторти. - Верно, Ром, ты не собираешься
изменять нашему делу?
- Никогда!
- Ну вот и отлично. - Сторти хитро взглянул на него своими маленькими
глазками. - Пусть уж Ула переучивается. Когда гермеситы вступают в брак,
женщина оставляет свою семью и входит в дом мужа. Не так ли должно быть,
коль скоро вы из разных кланов?
Сторти задел больное место в душе Рома. Его мужская гордость
восставала при мысли, что это он рвется навстречу мате, не питая надежды
на взаимность.
- Как ты считаешь, способна Ула на такой подвиг? Если нет - она тебя
не стоит.
- Позвольте... - начал было Монтекки, но Сторти перебил его:
- Ром, будь другом, посмотри, нет ли у вас в рефрижераторе
стандартной баночной ячменки. Заодно поколоти вашего робота: более
гнусного пойла я в жизни не пробовал. - С гримасой отвращения он выплеснул
из кружки на грядку с редисом остатки напитка. - Надеюсь, редис не
погибнет от этой отравы.
Ром взял кружку и пошел в дом, догадываясь, что Сторти таким способом
отсылает его, чтобы посекретничать с отцом. Он не успел исчезнуть в
дверях, как тот набросился на Сторти:
- Ваше поведение возмутительно! Неужели вы не понимаете, что эта
мальчишеская страсть может погубить всю его жизнь? И вместо того чтобы
помочь мне остановить Рома, вы своими дурацкими рассуждениями только
поощряете его на новые безумства!
- Тише, олдермен, не то он нас услышит. Теперь разрешите мне сказать,
что вы никогда ничего не понимали в своих сыновьях, даже не пытались
понять. Что вы знаете о Роме? Только то, что он добрый и умный юноша,
послушный сын, способный студент? А ведь это - тонкая мечтательная натура,
характер сложный и своенравный. Вам, например, приходило в голову, что Ром
сочетает в себе такие, казалось бы, несовместимые черты, как
сентиментальную расслабленность и буйство нрава, что он, застенчивый и
молчаливый в кругу сверстников, меньше всего претендующий на роль вожака,
при встрече с опасностью рвется вперед, что он свирепеет и может наделать
глупостей всякий раз, когда, по его мнению, совершается несправедливость?
- Конечно, я догадывался...
- Оставьте, - грубо оборвал его Сторти, - ничего вы не догадывались.