"Сергей Гомонов, Василий Шахов. Послания себе ("Душехранитель" #3)" - читать интересную книгу автора

летят не в неизвестность, а из одного города на Оритане в
другой, балагуры и шутники, как там, так и здесь... Конечно, с
чего им беспокоиться, они все знают, они нужные...
Ал подошел посмотреть на то, что его так заинтересовало.
Танрэй следила за ним.
Вслед за Алом поднимается и неторопливо идет его поджарый
серый Нат. Когда астрофизик останавливается, Нат усаживается
слева, верный и чуткий. Его огромная голова с острыми ушами
оказывается на уровне бедра хозяина. Они похожи - Ал и Нат:
высокий стройный и широкоплечий Ал с гордо посаженной
черноволосой головой и темно-карими, почти черными
внимательными глазами - и Нат, Натаути, с его настороженными
длинными ушами, острой мордой и человеческим взглядом; Танрэй
не видела еще ни одного волка, который превысил бы по размеру
их Ната. Пес кажется изящным, но сколько силы спрятано в его
широкой груди с пушистым серебристо-седым воротником!..
Ал оглянулся через плечо на нее, затем - на Сетена с
Ормоной, улыбнулся и прихватил пальцами верхнее и нижнее веко,
словно вовлекая их всех соучастниками в какую-то озорную
авантюру. Да уж, любит он всяческие розыгрыши... Но сейчас он
не шутит: слишком у него счастливая улыбка. Танрэй замерла и
еще до того, как он произнес первое слово, угадала все, о чем
он скажет. Под ними была земля. Та самая, встречи с которой она
и ждала, и страшилась.
В зале было ликование. Пожалуй, только Ормона и
брюзга-тримагестр сохраняли нейтралитет. Жена Сетена - с
невозмутимостью, Солондан - со скепсисом и раздражением,
пытаясь унять не в меру разошедшихся юнцов. Нат позволил себе
стать лапами на колени хозяйки и лизнуть ее в щеку; Танрэй
рассмеялась и оттолкнула его от себя. Волк спрыгнул и лукаво
покосился на нее. Она не выдержала и потрепала его по холке,
вовлеченная во всеобщую возню. Спокоен был еще и эйрмастер
Зейтори - капитан корабля. Впрочем, Зейтори тоже всегда был
спокоен, но, в отличие от жены Сетена и от Солондана он хотя бы
улыбался и душой был со всеми остальными соотечественниками.
О своей науке Ал всегда отзывался несколько странно: "Для
того, чтобы нарушить закон, нужно его знать. А для того, чтобы
нарушить его безнаказанно, нужно знать его вдвойне"... Они все
знают свои законы больше, чем вдвойне. О, Природа! Как плохо
ощущать себя единственным углом у шара! А еще хуже, если не
одна ты так себя воспринимаешь... Ну что ей стоило выбрать
другую, более нужную, науку перед ступенькой Направления и
пойти не в Новую Школу (которую Ормона презрительно называет
"Заведением изящных искусств"), а, к примеру, в Центр Геометрии
- "Орисфереро"?! Конечно, это было бы для нее трудно и
неинтересно, но зато она была бы востребована, нужна... В ее же
"науке" почти нет законов, как таковых. Даже наоборот: строго
подчиняться тем, что всё же существуют - это риск стать
ремесленником. Ты можешь щелкать рифмы, как орешки, но души в
твоих стихах не будет. Ты будешь находить в произведениях