"Мариэтта Шагинян. Статьи из книги 'Литературный дневник' (1921-1923)" - читать интересную книгу автора

повести, роману, драматическому произведению, балладе, поэме и т. д. В этой
своей стадии развития фабула становится отличительным признаком так
называемой беллетристики, то есть художественной литературы, в отличие от
остальной прозы. Сущностью ее все же остается "басенное" воплощение темы, -
происшествие в лицах, с завязкой и внутренними коллизиями.
Не следует думать, что мир фабул - есть нечто совершенно произвольное
и необъятное. Он поддается довольно точному учету и классификации. Мало
того, фабула представляет собой наиболее общечеловеческое достояние
искусства, способное к полной денационализации. Есть целая серия фабул,
странствующих от одного народа к другому, правда, у каждого из них
обрастающих национальными особенностями, но хранящих свой каркас в полной
целости и неизменности.
На заре человечества в центре внимания находится событие, которому мы
даем название "мифа": событие это заключается в олицетворении
диалектических моментов космоса, - борьбы дня с ночью, холодов с
наступающим теплом, постоянного воскресения и умирания земли и т. д. Отсюда
возникает первая группа фабул, могущая быть названной мифологической.
Одухотворив силы природы и придав их чередованию смысл человеческой
борьбы, человек учится придавать смысл и ближайшим своим соседям -
животным. Он различает их свойства, или, точнее, приписывает им свойства,
подобные его собственным. Так, медведь у него становится глуповатым, лев
благородным, лиса хитрой, змея мудрой. "Характер" неизбежно влечет к
определенным поступкам, возникает коллизия. В логической цепи этих
коллизий, где развитие поступка обусловлено строго очерченным характером
данного действующего лица, и заключается вторая группа фабул, могущая быть
названной животного или басенного, в строгом смысле слова.
Но вот, одухотворив вокруг себя космос и бессловесного зверя, человек
сам вступает в созданный им мир уже не пассивным зрителем, а активным
участником. Только здесь он должен подвергнуться обратному процессу
приспособления: если раньше он осмыслял по образу и разуму своему природу и
зверя, то сейчас он должен до известной степени проникнуться космической и
звериной стихией, то есть как-то раздвинуть свою природу. В результате
такого передвижения возникает новая "особь", - не совсем человеческое
существо, упырь, ведьма, леший, русалка, домовой и т. д. Здесь строгой
логики развития характера нет, ибо нет характера в точном смысле этого
слова. Место характера занимает образ. Коллизии, вытекающие из сцепления и
действования этих образов, более или менее произвольны. Они широко
пользуются уже выработанными мифологическими и басенными схемами, но вводят
в них много совершенно нового и самостоятельного. Группа фабул, вырастающая
из этих коллизий, называется сказочной.
Таковы три наиболее чистые и универсальные категории фабул. Именно эти
категории и являются "общечеловеческими", имея вполне бродячий характер.
Так, миф о божестве, оплодотворяющем: земных женщин и порождающем поколение
полубогов, которые потом проделывают ряд подвигов, - обходит несколько
народов, повторяясь почти с полной тождественностью в Индии, Греции,
Германии. Сходство между Зевсом и Вотаном, Гераклом и Зигфридом -
несомненное. Не менее универсальна и группа фабул о животных. Лиса и ее
проделки от Эзопа до Гёте проходят все тот же фабулярный путь почти у
каждого европейского народа, поражая стойким однообразием основного своего
каркаса. Что касается до сказочных фабул, то их странствование изучено