"Мариэтта Шагинян. Где я?" - читать интересную книгу автора

квартирой, не разграбили ль дочиста, не выдала ль кухарка, - хоть и долго
она жила, а какой теперь народ. Гляжу, идет ко мне с палочкой этот самый
Десяткин или Девяткин, сел рядом, посмотрел на меня и говорит:
- А ведь мы с вами, Сусанна Ивановна, да-авнишние друзья. Помните
лавку купца Тарасенкова?
- Смутно помню (хоть, по правде сказать, вовсе не помнила!).
- А я племянник Тарасенкова, Серапион. Что, узнали бы, если б не
напомнил?
- Где там, - ответила я и виду не показываю, что совсем его не узнаю.
- Можете себе представить, ведь и город-то я не вспомнила. Изменился,
отстроился, трамваи. В моей памяти только соборная церковь да площадь в
траве. А теперь ее асфальтом покрыли и узнать нельзя.
- А видели здание, где банк помещается? Мой дом. Столичный архитектор
строил. На базаре трехэтажный дом видели? Тоже мой. Недели две назад купил.
- Сколько лет я тут не была... Постойте, муж помер четырнадцать лет,
замужем я была двадцать семь лет, значит, сорок первый год пошел. Мудрено
что-нибудь вспомнить.
- Ваш покойный муж состояния не оставил?
- Какое состояние! Служил. Пока служил, были сыты, а умер, жили на
пенсию. Хорошо еще, что застраховался.
- Всю страховку получили?
- Всю. Я его в последние годы уломала. Дочь бесприданница - это не
пустяк.
- Что же она у вас, в войну овдовела?
- Представьте, от войны бог спас, - мы зятя в канцелярии пристроили, а
потом он в земском союзе работал, ни разу на фронте не был. Такой хороший,
спокойный человек, благоразумный, он Любино приданое удвоил, - и на бирже
играл, и дома перепродавал. А умер от случая.
- Какой же случай?
- Глупейший! Поехал на извозчике к доктору, а извозчик ухитрился под
трамвай попасть. Сам спасся, лошадь тоже, а зятю обе ноги выше колен
отрезало. Так он и умер от заражения крови.
- Внуков нет?
- Вначале она рожать не хотела, а теперь и я рада, что детей нет.
Такое ли время! Тут дай бог самим как-нибудь прожить, не то что за детьми
присматривать. А вы что ж, не женаты?
- Бог спас. После вашей свадьбы я лет пять в меланхолии был. Ну, а
потом дядя умер, лавку на меня оставил. Была одна акробатка из немок, чуть
не женила меня. С тех пор живу бобылем.
Тут подошли к нам прощаться Любочкины гости, и мы прекратили разговор.
Встал и он тоже. Я попросила их всех запросто заглядывать, а как проводила
и парадное заперла, спрашиваю у дяди-старичка, что это за Десяткин или
Девяткин и чего ради он пришел без приглашения.
- Не Десяткин, а Дитятин, первый в городе богач. Спасибо скажи ему,
что пришел. Другие в ноги кланяются, чтоб ходил, да и то не ходит.
- Спекулянт! - перебила моя Люба. - Дрянь ужасная. Мне доктор про него
ужасные вещи рассказывал. Пожалуйста, мамочка, ты его не принимай.
Я махнула на них обоих рукой и пошла вздремнуть. Признаться сказать,
смутило меня, что это он насчет моей свадьбы так странно выразился: "пять
лет в меланхолии был". Уж не сватался ли за меня?