"Игорь Шафаревич. Русофобия" - читать интересную книгу автора

авторы рассматриваемого направления подкрепляют свои взгляды. Такое
обсуждение предпринималось уже не раз, и это облегчает мою задачу. Приведем
краткий обзор высказанных при этом мыслей.
Декларируемый многими авторами тезис о "рабской душе" русского
человека, о том, что в нем собственное достоинство было менее развито, чем у
жителей Запада, трудно подкрепить какими-либо фактами.
Пушкин, например, считал, что соотношение - обратное. Мнениям приезжих
иностранцев, видевших в России азиатскую деспотию, а в ее жителях - рабов,
можно противопоставить взгляды других иностранцев, поражавшихся чувству
собственного достоинства у русского крестьянина или даже видевших в России
"идеальную страну, полную честности и простоты", скорее всего и те и другие
очень мало знали реальную Россию.
Отношение к власти в московской Руси никак не совпадает с "рабским
подчинением". Термин "самодержец", входивший в титул русского царя, не
означал признания его права на произвол и безответственность, а выражал
только, что он - Суверен, не является ничьим данником (конкретно - Хана). По
представлениям того времени, царь был ответственен перед Богом, религиозным
и нравственными нормами, и царю, нарушающему их, повиноваться не следовало,
идя, если надо, на муки и смерть. Яркий пример осуждения царя - оценка
Грозного не только в летописях, но и в народных преданиях. В одном из
которых, например, говорится, что "Царь обманул Бога". Так же и Петр I
прослыл в народе Антихристом, а Алексей - мучеником за веру.
Концепция "Москвы - Третьего Рима", сформулированная в начале XVI века
псковским монахом Филофеем, отражала историческую ситуацию того времени.
После флорентийской унии Византии с католичеством и падения Константинополя
Россия осталась единственным православным царством. Автор призывает русского
царя осознать свою ответственность в этом новом положении. Он напоминает о
судьбе Первого Рима и Второго (Царьграда), погибших, по его мнению, из-за
отпадения от истинной веры, и предсказывает, что Русское царство будет
стоять вечно, если останется верным православию. Эта теория не имела
политического аспекта, не толкала Россию к какой-либо экспансии или
православному миссионерству. В народном сознании (например, в фольклоре) она
никак не отразилась. Утверждение, что идея "Третьего Рима" и революционная
марксистская идеология XX века составляют единую традицию, принадлежит
Бердяеву, которого, по-видимому, особенно пленило созвучие Третьего Рима с
Третьим Интернационалом. Но ни он, ни кто-либо другой не пытался объяснить,
каким образом эта концепция передавалась в течение 400 лет, никак за это
время не проявляясь.скроил совершенно новое вероисповедание, взяв кое-что от
католичества, кое-что от протестантизма, да еще несколько раз его
перекраивал, так что под конец его подданные уже и не знали хорошенько, во
что же им надлежит верить. И вот - парламент и духовенство оказались
покорными, большинство народа приняло это сочиненное из политических и
личных соображений вероисповедание. Конечно, в Западной Европе XVI-XVII
веков религиозные разделения играли не меньшую роль, чем у нас, но они,
по-видимому, больше сплелись с политическими и материальными интересами.
Так, Р. Пайпс поражается: "Секуляризация церковных земель (в России XVIII
века. - И. Ш.) - пожалуй, самая веская причина Европейской Реформации -
прошла в России так спокойно, как будто речь шла о простой бухгалтерской
операции". Немыслимо в России того времени было бы положение,
зафиксированное Аугсбургским религиозным миром, выражавшееся формулой "cujus