"Игорь Шафаревич. Арьергардные бои марксизма" - читать интересную книгу автора

его - это просто эксперимент. Такую точку зрения Р. А. Медведев
действительно высказывает. Один раздел в его работе так и называется:
"МАРКСИЗМ, КАК И ВСЯКАЯ НАУКА, ИМЕЕТ ПРАВО НА ЭКСПЕРИМЕНТ". Подобно
классическому силлогизму о смертности Кая, это утверждение расчленяется на
два положения: 1) "Всякая наука имеет право на эксперимент" и 2) "Марксизм
есть наука". Вряд ли надо опровергать первое положение: доказывать, что не
только не ВСЯКАЯ, но НИКАКАЯ наука не имеет права на эксперимент, за который
надо расплачиваться человеческой жизнью, тем более - миллионами жизней.
Возможно, что и сам Р. А. Медведев так не считает и перед нами просто
неудачное выражение. Но второе положение заслуживает более тщательного
рассмотрения.

IV

Итак, мы столкнулись, наконец, с важнейшим постулатом марксистской
идеологии: МАРКСИЗМ - ЭТО НАУКА. Сила этого положения в том, что оно
вырывает любую проблему из сферы действия простых человеческих аргументов.
Выводы, которые предлагает марксизм, оказываются следствием "имманентных
законов или логики производства", не зависящих от нашей воли, с ними так же
бесполезно бороться, как с наступлением солнечного затмения. И так же наивно
и сентиментально применять к ним категории справедливости или гуманности -
как к закону всемирного тяготения. Именно благодаря этому мы часто можем
увидеть в работах одного и того же марксиста высказывания, как бы
принадлежащие двум разным людям. Например, Р. А. Медведев с человеческим
сочувствием и состраданием рассказывает о невероятной (и почти неизвестной)
трагедии, пережитой в 1919 г. донским казачеством (в совместной с С. П.
Стариковым работе "Жизнь и гибель Ф. К. Миронова"). Но вот в другой работе
его мысль попадает в марксистскую колею, и он пожимает плечами: "Что ж
поделать! Это эксперимент".
Такова роль, которую играет утверждение о научном характере марксизма.
Но - в какой мере оно соответствует истине? Вопрос этот обширный, и в духе
настоящей работы естественно ограничиться одним его аспектом: относятся ли
сами марксисты к своему учению как к науке? И попытаться проследить это на
примере работ Р. А. Медведева.
Как считали и основоположники марксизма, научный анализ исторического
процесса может быть применен, во-первых, к объяснению прошлого и настоящего,
и во-вторых, к прогнозу будущего. В частности, переживаемая нами эпоха
ставит перед марксистской мыслью ряд вопросов, из которых прежде всего
бросаются в глаза следующие:
1) Является ли общество, возникшее в СССР, Китае, Северной Корее, на
Кубе, во Вьетнаме, Камбодже - тем социалистическим обществом, наступление
которого предсказывает марксизм?
2) Если в каких-то из этих случаев это не так, то какова экономическая
и классовая структура этих обществ? Являются ли они классовыми обществами?
Если да, то какие классы в них существуют и как они порождаются
производственными отношениями, сложившимися в этих странах?
Пока нет ответа на эти вопросы, марксисты оказываются в несколько
комическом положении теоретиков, с уверенностью объясняющих возникновение
государства у древних германцев или генезис капитализма, но не знающих, как
подступиться к явлению, протекающему на их глазах. Попробуем выяснить,