"Франсуа Шабрей. Мэт разбудил петуха " - читать интересную книгу автора

заявление одного их ученого, профессора Харвея Амстера из Калифорнийского
университета, утверждавшего, что в мире найдутся специалисты, способные
сделать атомную бомбу из радиоактивных отходов, эвакуированных с атомных
электростанций2.
Полковник Карлсон внимательно наблюдал за Швабриным. За свою долгую
карьеру ему часто приходилось тайно противодействовать КГБ. К тому же сам он
почти все время оставался в своем кабинете в Вашингтоне, полагаясь на своих
агентов, действовавших на местах, в особенности на агента N 1 - Фрэнки
Мэттьюса. Он был рад оказаться лицом к лицу с одним из боссов КГБ.
- Подлинное заявление, сделанное профессором Амстером в конце семьдесят
первого года, - подтвердил полковник.
Швабрин был, несомненно, боссом, потому что Москва не имела привычки
посылать второстепенных работников, когда нужно было вести переговоры с
американцами. В каком звании был Швабрин? И действительно ли его фамилия
Швабрин? Он скорее напоминал доброго западного буржуа, чем аса советской
разведки, и мог бы без труда, только иначе одевшись, сойти за обычного
среднего американца, тем более - Карлсон был удивлен - он с самого начала
переговоров не переставал жевать резинку.
Как бы то ни было, Швабрин производил впечатление человека
компетентного, а то, что он процитировал по памяти заявление американского
ученого, весьма впечатляло. Карлсон признался себе, что он бы этого сделать
не смог.
Швабрин тоже незаметно с интересом изучал Карлсона. Он думал, что на
такую конференцию американцы должны были выбрать важного чина из
Центрального Разведывательного Управления. Благодаря своим источникам
информации, весьма эффективным, он считал, что знает всех руководителей ЦРУ.
Прежде чем вылететь в Вену, Швабрин просмотрел электронную картотеку. Но ему
так и не удалось определить, кто такой полковник Карлсон, даже если
предположить, что он фигурировал под другой фамилией.
В этом не было ничего удивительного: Карлсон руководил в Вашингтоне
особой службой, действовавшей на стыке ФБР и ЦРУ, имевшей выходы на
президента, но пользовавшейся удивительной независимостью. Его бюро
официально не существовало и не получало средств из бюджета; оно было особо
ценно именно вследствие своего официального небытия. Ему поручались
различные деликатные и опасные операции, а если они вызывали бурную реакцию
или дипломатические протесты, на самом верху с чистой совестью умывали руки
и клялись честью, что им ничего не известно. Таким образом, Карлсон всегда
работал без прикрытия, и это его не смущало. Независимость этого стоила. Он
продолжал носить полевую форму, участвуя в конфликтах, в которые были
вовлечены Соединенные Штаты, пока его не вызвали в Вашингтон. Там ему
предложили возглавить Специальную службу и дали нашивки полковника, но в то
же время попросили впредь являться только в штатском. Он окружил себя
тщательно подобранными сотрудниками, в число которых входила его личная
секретарша Лина и, главное, Фрэнки Мэттьюс.
Полковник Карлсон, которому было без малого шестьдесят, казался серым.
Все в нем было серым: подстриженные бобриком волосы, густые брови, цвет
лица, когда болело раненное в Корее колено, одежда. Однако он был человеком
энергичным, пробивным, суровым и не очень сентиментальным.
Конференция продолжалась.
- Значит, вы думаете, - спросил Мак-Интайр, - что атомные снаряды для