"Михаил Шабалин. И звуки, и краски" - читать интересную книгу автора

быстрым шагом директор вышел в коридор, и... может, показалось это Беско,
но, вроде, в руках его на миг мелькнул черно-синий ствол лучемета.
Солдаты топали ногами в коридоре, шумели и ругались, однако в кабинете
так и не появились. Видимо их остановил холодный и уверенный голос
директора.
Потом они пили отвар из лесных цветов. Директор молчал, и лицо его в
белых шрамах было совсем не страшным... Молчал и Беско. Ему хотелось
спросить директора о лучемете, и о том, правда ли, что во время войны с
удоками тот был летчиком, но он не решился и лишь кивая головой благодарил
за предлагаемые сухари и сахар. Конечно, думал Беско, такой человек как
директор, мог и на самом деле быть летчиком, хотя он и не был похож на
летчика Руйко из фильма "Смерть Героя".
Руйко громил противников, и ему всегда сопутствовала удача. Но в конце
фильма самолет Руйко сбили, и он упал на нейтральной полосе. Весь зал замер,
с ужасом ожидая развязки. Настигнутый и окруженный удоками, Руйко встал во
весь рост и запел "Слава Режиму"... Рыдая, зал подхватил припев. Беско
казалось, что это он стоит с ручным лучеметом, в обойме которого
последняя капсула.
Ленивая ругань вернула его на землю. Заглушая маломощную турбинку
дровней, двое хриплыми голосами обсуждали спортивные новости:
- А я тебе говорю, что это с подачи О'Гунты!
- У твоего О'Гунты ноги из... растут,- следовал ленивый
ответ. Водитель прибавил оборотов, и голоса стали громче.
Похоже, что дровни увязли в грязи. "Хоть бы сами-то слезли",- подумал
Беско. Он знал этих дрововозов. Два детины. Рыжеватые, поросшие щетиной с
характерными подпалинами на щеках, которые выдавали в них любителей газа.
Похожи они были как два родных брата, хотя и не были родней: мордатые с
тусклыми глазами.
- Да... с ним! - проорал один из дрововозов.- Не родной, поди! Вломи ты
ему!
Имелся в виду, очевидно, двигатель дровней. Водитель послушался и
"вломил". Турбина завыла на запредельных оборотах, вытаскивая дровни из
грязи.
- То-то же,- одобрительно молвил тот же голос. Дровни остановились за
забором Сейи.
- Не подохла еще старуха? - сожалеюще проговорил водитель. Оба детины
принялись обсуждать новую проблему: стоит ли подъезжать со стороны двора,
или можно сбросить дрова в огород. "Тут-то они сэкономят горючее..." -
подумал Беско и оказался прав. Первые поленья упали в грязь.
- Двадцать! Шабаш,- скомандовал водитель.
- Давай еще пару,- предложил грузчик.
- Хватит ей... Еще перегреется, старая...- водитель добавил расхожую
гнусность, и оба дрововоза весело заржали.
Норма для ветеранов была двадцать пять поленьев. Но спорить с детинами
было бесполезно. "Нет управы на дрововоза",- гласила народная мудрость.
От ржавого железа крыши тянуло нестойким теплом. Беско засунул руки в
рукава и перевалился с боку на бок, подминая под себя полы пальто. Пальто,
да, впрочем, и вся остальная одежда на нем были когда-то вещами Фалико -
сына Сейи. Лет пять назад, будучи уже взрослым парнем, он, не прощаясь с
матерью, уехал из дома и как в воду канул. Говорили, что видели его в