"Александр Шакилов, Артем Белоглазов. Дервиш" - читать интересную книгу автора

обруч обтянут истертым джатексом. Парни молоды: бороды не отросли - куцые
нити на подбородках и щеках. Тощие тела завернуты в кошмарные рубища из
поливинилхлорида. Что-то напевая - слов не разобрать, - троица тыкала
пальцами в двадцать восьмого.
Кто они? Чего хотят?!
- Что вам надо?! Что?!
Оборванцы танцевали под грюканье бубна.
- Помогите! Кто-нибудь!..
Ни намека на сочувствие.

В однородной массе прохожих - креветочном пюре - мелькнул знакомый
хиджаб, салатовый с золотой вышивкой-биосхемой. Из-под платка вывалилась
кокетливая россыпь длинных, ниже поясницы, косичек, которые так приятно
трогать, когда они ласкают плоский - ни грамма жира - живот, щекочут лицо и
опадают на широкие мужские плечи.
- Малика! - просипел Аким, силясь подняться, и охнул от боли,
прострелившей ногу. Малика, подруга дней и ночей, первая и единственная, не
обернулась. Могла себе позволить: не шестеренка механизма с энным уровнем
дублирования - руководитель лаборатории по исследованию реликтовых видов,
начинающий теорпрограммист, красавица с рейтингом двадцать пять. Такие не
оборачиваются на невнятный оклик из-за спины - предосудительно. И даже если
бы взглянула украдкой - не заметила: трудно проникнуть за грань восприятия.
- Малика! Стой, я сказал!! Малика!..
Миг - и зеленый комби затерялся в толпе быстрее, чем исчезает моноцикл,
стартующий на ста двадцати в час. Боль не отпускала, жевала голень острыми
зубами, и двадцать восьмой не выдержал: завыл, скребя шероховатый пластик
тротуара.
- Будьте вы прокляты! Прокляты! - Древнее, запрещенное ругательство.
Никто не повернул головы.
Как двадцать восьмой попал сюда? зачем?! В памяти провал - шахтой по
добыче магмы.
Восстановить стертые файлы, резервная копия воспоминаний. ...парковка.
Черная капля скарабея, служебного мобиля: серия К передвигается по
гигаполису на бронированных модифах. ...салон отказывается впустить хозяина.
Банальный сбой системы. И боль. Резкая, из ниоткуда. Аким падает на пластик
стоянки. Боль дергает руку, впивается в колено, рвет пах. Брызжет кровь,
мешаясь с графитной смазкой. Сама по себе поднимается нога - нет контроля! -
протискивается в возникшие из пустоты захваты. Перед широко раскрытыми
светофильтрами двадцать восьмого материализуется скальпель, акулий резец в
обрамлении титана. Скользит по щеке, упирается в кадык: дергаться не надо,
смертельно опасно и бесполезно. Пленник сглатывает слюну, молчит.
Скальпель впивается в плоть. Анестезии нет, рот непроизвольно
раскрывается, исторгая вопль... ...и темнота. Из темноты - лицо. Вот откуда
боль, вот кто виновен. Резец не парит в мареве, срыгнутом эйр-системой, но
прихвачен к фалангам агрессора.
Аким вглядывается в лик врага, собирая во рту слюну, чтобы хоть как-то
отплатить за унижение и боль. Враг - молодой парень, из тех, кого учителя
называют дервишами: черные круги под глазами, морщины на лбу как шрамы,
губы - сплошная язва. Дервиш, иначе не скажешь. Безумец-невидимка, в
недозволенных медитациях и молитвах обретший способность растворяться в