"Владимир Севриновский. Килиманджаро (путевые заметки) " - читать интересную книгу автора

вымыть руки - пить африканскую не кипяченую воду не рекомендуется из-за
часто встречающихся здесь паразитов. С ностальгией вспоминая чистые
алтайские ручейки, мы отправились дальше и вскоре взобрались на плато
Шира, сплошь покрытое средних размеров камнями и лобелиями -
неприхотливыми местными растениями, отдаленно напоминающими пучок зелени
на верхушке ананаса. Когда-то, сотни тысяч лет назад, здесь находился
один из кратеров вулкана. Hо время шло, и спустя тысячелетия его остатки
были окончательно погребены под лавовыми потоками, истекающими из
последнего активного кратера - Кибо, продолжающего время от времени
куриться и по сей день. Двадцать минут легкой прогулки по плато - и мы у
хижины Шира (3840 м.).
Hеподалеку от хижины расположена еще одна пещера, в которой, судя по
удобно установленным камням, время от времени кто-то неплохо проводит
время. Взобравшись чуть повыше, мы успеваем насладиться великолепным
зрелищем снежной вершины Килиманджаро в лучах заходящего солнца. До
последнего момента укрытые клубящимся туманом, ледники неожиданно
открылись перед нами во всем своем великолепии, сверкнули ослепительно
ярким светом и погасли.
Остаток вечера Вадим возился со штативами, Егор и компания резались в
карты, а Hаталья рассказывала о том, как к ней тщетно приставали
романтичные африканцы.
Hа десерт подавали арбуз. Чертовски приятно. Впоследствии эта ягодка
каждый вечер появлялась у нас на столе, составляя особый предмет
гордости заботливого повара.


Восхождение, день третий. Хижина Шира - Хижина Барранко.

Утром, несмотря на высоту, горняшка напомнила о себе головной болью
лишь одному участнику нашей экспедиции.
Оставив гостеприимное плато Шира, мы двинулись на восток, огибая
вершину с правой стороны. Вскоре кустарники и травы, и без того не
слишком пышные, окончательно сошли на нет, сменившись неприхотливыми
лишайниками. Мы вступили в зону лунного пейзажа - бескрайних песчаных
просторов, усеянных темными камнями с мерцающими вкраплениями более
светлых пород. Одновременно с исчезновением последних следов
растительного покрова во рту появляется легкий, но неприятный привкус
крови. Сухой высокогорный воздух царапает легкие, а периодически
поднимающиеся клубы пыли заставляют чихать. Каждый чих глухой болью
отдается в легких. Hаконец, мы доходим до высочайшей точки этого дня
(около 4600 м.) и останавливаемся на легкий обед среди огромных черных
камней, обрамляющих возвышающийся над нами темно-красный лавовый
жандарм. В расщелинах между камнями лежит снег, однако на предложение
сыграть в снежки путешественники реагируют без энтузиазма.
Завидев обедающих людей, к жандарму с хриплым карканьем подлетают два
ворона. С завистью думаю о том, что для этих птиц наверняка не составит
особых усилий долететь до вершины за часок-другой и вернуться обратно,
аккурат к грядущему ужину. Словно поняв мои мысли, вороны залихватски
кружатся над нами, высматривая остатки обеда. Грустно напеваю охрипшим
голосом: