"Тим Северин. Последний Конунг ("Викинг" #3) " - читать интересную книгу автора

недостроенной церкви Прославления Богоматери - ее Роман замыслил и он же
первый воспользовался плодами собственной причуды. Здесь священнослужители
торопливо уложили его в зелено-белый саркофаг, каковой сам же Роман для себя
и выбрал, следуя еще одному любопытному обычаю империи, согласно которому
басилевс должен избрать себе гроб в день восшествия на престол.
Потом хмурая безразличная толпа разошлась, а мы поспешно вернулись во
дворец, ибо нельзя было терять ни минуты.
- Два парада в один день, но оно того стоит, - бодро воскликнул Хафдан,
сбросив темный кушак, каковым был препоясан во время похорон, и заменив его
кушаком, сверкающим золотым шитьем. - Слава Христу, остается только короткое
шествие во второй половине дня, и, что бы там ни случилось, а оно состоится,
потому что сегодня Пальмовое воскресенье.
Хафдан, как и многие гвардейцы, был наполовину христианин, наполовину
язычник. Для виду он присоединился к религии Белого Христа - божился его
именем, посещал богослужения в новой церкви святого Олава, недавно
построенной рядом с казармой нашего полка у Золотого Рога, главной гавани
Константинополя. Но на шее он носил, кроме креста, и молот Тора - амулет на
кожаном ремешке, а будучи в подпитии, не раз заявлял, что по смерти
предпочел бы пировать и сражаться в Валгалле у Одина, чем стать бескровной
тварью с крылышками, как у хохлатого голубя, в христианском раю.
- Торгильс, где ты научился так хорошо говорить по-гречески? - Вопрос
был задан одним из варягов, накануне стоявшим у дворцовых ворот. Он недавно
поступил в гвардию.
- Он слизал каплю крови Фафнира, вот как, - вмешался Хафдан. - Дай
Торгильсу две недели, и он выучит любой язык, даже птичий щебет.
Я не обратил внимания на эту тяжеловесную попытку сострить.
- Меня заставили изучить греческий, когда я был еще мальчишкой, -
сказал я. - В одном ирландском монастыре.
- Ты был монахом? - удивился этот человек. - Я думал, ты приверженец
Одина. По крайней мере, так мне сказали.
- Так оно и есть, - ответил я. - Один присматривал за мной в монастыре
и вызволил оттуда.
- Значит, ты должен знать про всю эту чушь - про священные образы и
останки, и кости святых и все такое, что они тут таскают во время своих
шествий.
- Кое-что знаю. Но то христианство, которое меня заставили изучить,
отличается от здешнего. Это, конечно, тот же Бог, но почитают его
по-другому. Должен сказать, я не слыхивал и о половине тех святых,
почитаемых здесь, до поры, пока сам не приехал сюда.
- Ничего странного, - проворчал варяг. - На прошлой неделе на рынке
какой-то торгаш пытался продать мне человеческую кость. Твердил, что она от
правой руки святого Димитрия, и я должен купить ее, потому как я солдат, а
святой Димитрий был воинственным человеком. Он твердил, что его останки
принесут мне победу в любом бою.
- Надеюсь, ты ее не купил.
- Еще чего! Да и кто-то из толпы предупредил, мол, этот торгаш продал
уже столько костей от рук и ног святого Димитрия, что сей мученик, надо
полагать, был подобен многоножке. - И он издевательски рассмеялся.
Позже в тот день я получил подтверждение словам этого воина, когда мы
шагали приветствовать нашего нового молодого басилевса, которого должны были