"Николай Михайлович Север. Федор Волков (Сказ о первом российского театра актере) " - читать интересную книгу автора

ребятушки, всё, шабаш!"
Один голосишка, как нитка, тонкий, всех громче комаром зудит,
заявляет: "Теперь пшана не жаднюй... теперь не жаднюй!" И стихло
вдруг... Попадали, стало быть, на траву, на песок, дух перевести...
Оно ведь как: и лямку сбросишь, и сам распрямишься, а в глазах всё ещё
зыблются берега без конца, да камни, да вода, что на солнце слепила
весь день...
Поднялся на взгорок Власий-старик, ватаги вожак. Глянул на него
Фёдор - ахнул! Не перевелись богатыри на Руси, нет! Рубаха, холщевина
рваная, от пота бурлацкого закоробилась, отвердела, что кольчуга
ржавая, бородища чащобой путаной грудь прикрыла... Обернулся богатырь,
вниз голос подал:
- Завтрева с утра к обедне ранней, а отмолившись - в кабак. День
и ночь гуляй, а там, благословясь, до Рыбинску... К Онуфреву дню быть
надобность!
- Жила лопнет, Власий, на Онуфрев день...
- Ничего, осилишь!
За Власием на пригорок взобрался парень, так ничем не
примечательный. А с берегу тонкий голос, что перепел в овсах, нудит и
нудит: "Пшана, говорю, не жаднюй, а у тя руки трясутся!"
Парень веточку обломал, пальцами листы растирает:
- Не дойти мне, Власий. Закопаете меня где-нибудь...
Насупил брови дед:
- От Синбирска с нами?
- С него! В косных(13) иду, без сроку, по задатку...
- Наломал пути, а не сдюжил... вертайся, что ли...
- Куда вертаться-то?.. Всё одно уж...
- Одно к одному, верно, - согласился старик, - да и хозяин-то...
Он, как ворон, закаркает... Своего не упустит...
- Сиротские гроши мои на ватагу возьми, на помин души... в
загашник вшиты.
- Не сумлевайся, помянем. Эх, парень, парень... Голосист ты был,
песню вёл завсегда.
- Отпел все песий, батька! Меня за песню Щеглом прозвали, а
птичий век короток... Одни вороны долго живут.
Посуровел Власий:
- К обедне завтра не иди. Ну её! И в кабак тоже... можа,
отлежишься.
Ссутулясь, как старый медведь, пошёл вниз богатырь... Опустился
Щегол на землю, охватив полову, бывает такая тоска у человека - часа
смертного хуже...
Не выдержал Фёдор. Тихо, словно не говорил, а так только подумал
слова:
- Щегол, а Щегол!
- Ну! Кто тут ещё?..
- Сторонний...
- Что надобно?
- Давеча, как баржу чалили, ты пел?..
- Ну, я...
- Слушал тебя долго... Ждал вот здесь. Поёшь хорошо!