"Эфраим Севела. Продай твою мать" - читать интересную книгу автора

подозрительно косились на твой еврейский нос, который даже
полями шляпы не прикроешь. И ты слышал ту же речь, что должна
жечь твой слух памятью об окриках часовых за проволочными
ограждениями гетто.
Так ты въехал в Германию. Спрятав подальше свой
израильский паспорт, как срывали с одежды желтую звезду
бежавшие из концлагеря евреи, чтобы не быть опознанными первым
же встречным немцем.
Теперь, чтобы претендовать на немецкий паспорт, тебе
следовало доказать германским властям, что в твоих жилах течет
хоть капля арийской немецкой крови или, на худой конец, что ты
вырос под благотворным влиянием немецкой культуры. Так ведь?
Именно это нужно клятвенно, с подставными свидетелями,
оплаченными заранее, и доказать на потеху немцам, знающим, что
все это фальшивка, но с наслаждением играющим в эту чудовищную
по своему цинизму и унижению игру.
Не знаю, зачем тебе нужно было покупать поддельную
метрику? Ты ведь мог убедительно доказать своим будущим
соотечественникам, что действительно вырос под благодатным
влиянием немецкой культуры. Эта культура тебя обласкала еще в
раннем детстве. В каунасском гетто. Носители этой культуры
выкачали всю кровь из вен твоей семилетней сестренки,
возможно, по гуманным соображениям, даже нашептывали ей
сладкими голосами немецкую сказочку про бременских музыкантов,
чтобы ребенок уснул и не мешал умертвить себя. На их языке,
языке Шиллера и Гете, была отдана команда "Огонь!", после чего
твоя мать и много-много других матерей упали замертво в ров,
ставший их общей могилой. Ни одна культура в мире так не
повлияла на твою судьбу, как немецкая. Благодаря ей ты остался
сиротой и совершенно одиноким, без родни. Разве этого мало,
чтобы благоговейно принять немецкий паспорт?
Но ты решил бить наверняка, исключить всякую возможность
осечки. Ты попробовал сменить кожу, надеть арийскую маску на
свое еврейское лицо. Ты купил, не знаю за какие деньги, у
расторопных дельцов, тайком вывезших из России чистые бланки
советских документов, новую метрику. И совершил поступок,
узнав о котором я содрогнулась. Ты продал свою мать. Ту самую
женщину, которая носила тебя под сердцем и произвела на свет.
Ту исстрадавшуюся еврейку, что, стоя у края могилы, до
последней минуты пыталась отвести смерть от тебя.
В новой метрике, купленной у воров, в графе "мать" стояло
другое имя и национальность ее бесстыдно названа немецкой. Ты
стер, смахнул в отбросы свою подлинную мать и купил другую,
немецкую.
Я в Израиле поменяла свое имя. С одной лишь целью - чтобы
взять себе имя твоей матери, моей бабушки. И теперь я
бесконечно горда, что ношу имя этой великомученицы. Вернула
это имя из небытия жизни.
А что сделал ты? Какое имя придумал своей купленной
немецкой матери? Ильза? В честь Ильзы Кох, надзирательницы из