"Виталий Сертаков. Дети сумерек" - читать интересную книгу автора

Хочешь, я буду смеяться?
Маски с улыбками ждут,
Как старые джинсы в шкафу...
Когда говоришь с пустотой,
Самое страшное даже не в том, что она отвечает,
А в том, что ты любишь её...

К последнему уроку ощущение близкой беды стало невыносимым.
Будто скапливалось под потолком негативное напряжение, гудело, как
перегревшийся трансформатор. Будто грозовой разряд подыскивал место, куда
воткнуться. Гризли несколько раз отодвигал портьеру и выглядывал во двор.
Пышные штрихи истребителей сквозь влажную бирюзу, жадные ротики липовых
почек на подоконнике, язык сигарного дыма вокруг ленивого камуфляжного
охранника, ряд дремлющих авто, окружённых цепями.
Спокойный сытый понедельник. Лучшая частная гимназия. Незыблемые
кирпичные стены.
И всё-таки что-то жужжало неотвязно, невидимым шмелиным роем, что-то
было не в порядке. Даже лица детей какие-то непривычные.
К середине часа у Гризли сложилось впечатление, будто всем, кроме него,
доступна мрачная, запретная тайна. Будто после окончания занятий все
собираются на похороны товарища, или даже не на похороны, а на демонстрацию
протеста, и с досадливым нетерпением ждут звонка.
Симона Грач на последней парте и не планировала брать в руки пишущие
принадлежности. Она расставила на столе инструментарий по уходу за ногтями и
размашисто орудовала пилкой. Периодически она отстраняла свою размалёванную
когтистую лапку, шевелила пальчиками, высовывая язык или выдувая розовый
пузырь жвачки. Учителю показалось вдруг, что глаза Симоны приобрели тусклый
бутылочный оттенок.
Гризли сморгнул.
Ещё в пятницу подобное не могло прийти ему в голову. Чтобы отличница
Симона Грач, единственная дочь... впрочем, чья она дочь, лучше не
произносить... чтобы она валяла дурака на физике, её профильном предмете!..
Но это было ещё не самое дикое.
Ступенькой выше, в углу, откровенно обжимались Сара Гандлевская и Тофик
Арков. Родителям и педагогам было прекрасно известно, что эти двое
неравнодушны друг к другу уже три года, и что, скорее всего, их неравнодушие
породит пару редких семейных симбиотиков, которые уже к середине жизненного
пути начнут походить друг на друга интонациями, жестами, походкой и даже в
чём-то внешне...
Но Тофик никогда не прикасался к своей девушке во время занятий. Он бы
просто на такое не отважился - худенький, тонкошеий, с торчащими чёрными
кудряшками, он вёл себя на физике предельно тихо, опрокидывая своим
смиренным поведением мифы о буйном темпераменте горных народов. Сара
Гандлевская, наперекор имени и фамилии, походила на зажиточную купчиху,
сошедшую с полотен русских художников. Русая коса, круглые, румяные щёчки,
намечающиеся рубенсовские формы, затянутые в лучшие итальянские туалеты.
Гандлевские, владельцы трёх бутиков высокой моды, одевали дочерей
исключительно в тряпки "с фамилиями". Впрочем, у Гризли к старшей дочери
Гандлевских не было серьёзных претензий, она не валяла дурака на занятиях.
Звёзд с неба не хватала, но конспекты вела настолько точно, что неоднократно