"Виталий Сертаков. Дети сумерек" - читать интересную книгу автора

начинают постепенно затекать. Пальцев она просто не чувствовала, а ступни и
щиколотки вовсю кололи крохотные невидимые иголочки.
- А вон, ещё что! - доложил Боб, запуская ручищу в хрустальную вазу с
салатом. Клавдия, точно заворожённая, следила, как он, громко чавкая,
запихивает в пасть макароны, грибы, оливки и прочие составляющие, залитые
майонезом. Третий их приятель, Киса, мочился в туалете, не закрыв за собой
дверь, и кажется, не особенно целился в унитаз.
- Положи, потом пожрём, - скомандовал Росси. - Так я жду! - парень
подвинул табурет, поставил ботинок почти вплотную к её лицу и принялся
расстёгивать сумку; Клавдия остро ощутила запах отсыревшей в лужах кожи и
намокших шнурков. Она подумала "Боже, какие они крепкие, они же совсем
как... как взрослые мужики... Ведь если бы им пришло в голову..."
Она затаилась, как будто тупоумный переросток мог услышать её мысли.
- Как мы должны поступать?! - наседал Росси, брызгая слюной ей в
лицо. - Запоминать, хрен знает, зачем, когда кто родился и помер из твоих
долбаных писателей? А на хрена это надо?! Ты обозвала меня тупым,
слышишь?! - он почти вплотную приблизил свои оловянные, ничего не выражающие
зрачки к её - затравленным, сжавшимся в бусинки. Он дышал на неё пивом,
потом и ещё чем-то невыносимо гадким. Клавдия почувствовала, как желчь
начала непроизвольное восхождение по пищеводу. - Ты обозвала меня тупым за
то, что я не могу ответить, кто из великих мудаков на сто сороковой странице
записал какую-то долбаную фразу! Я тупой, да?! Потому что не запомнил
наизусть все слова всех, блин, вонючих писак?! Что молчишь, манда? Очко
играет?!
- Дим, да на хрена? - вяло спросил Боб.
- Не, я хочу знать! - упёрся Росси. - Я хочу знать, какого хера ей
никогда не нравится, что отвечают другие! Даже наши сраные отличники! Стоит
Фатиху залепить мыслю по теме, как выясняется, что у неё одной верный взгляд
на долбаную литературу! Других мнений нету, млин...
- Отпустите меня... - прошептала Клавдия, заворожённо наблюдая, как
мальчик достаёт из длинной спортивной сумки ружьё. Она совершенно не
разбиралась в оружии, но сразу, ни о чем, не спрашивая, интуитивно
догадалась, что это не пугач и не детская игрушка. У школьника в руках
оказалось настоящее заряженное ружьё, и если он будет неосторожен, то может
случайно выстрелить!...
Холодный ствол упёрся ей в щёку. Боковым зрением Клавдия видела, как
Боб, этот здоровенный буйвол, распахнул дверцу холодильника, затем залез
туда, чуть ли не до пояса, и выволок за собой сразу все три полки с
продуктами. Холодный борщ облил парня до колен, Мирка засмеялась. Боб грязно
выругался и потянул с окна тюлевую занавеску. Один за другим, со звоном,
стали отрываться кольца с карниза.
- Боб, вруби музыку!
- Ага, поляну вижу, - сальными майонезными пальцами Илинеску полез к её
гордости, холимому и обтираемому бархатом музыкальному центру. Как стадо
взбесившихся носорогов, заревел молодёжный канал.
- Обана, что я нашла!... - Мирка покачала в воздухе кожаным
светло-коричневым портфелем Клавдии.
- Не трогайте... там же документы... - Клавдия напрягла связки, но
паршивец Росси благоразумно обернул её горло тонким ремешком от её же
пальто. Он теперь затягивал петлю ремня всякий раз, когда ему казалось, что