"Виталий Сертаков. Пленники Пограничья ("Пастухи вечности" #2) " - читать интересную книгу автора

наглотаться химии успели все, кроме меня. Потому что я постоянно держал
голову снаружи.
Лепесток подпрыгнул и дважды лягнул дверцу первого джипа. Я увидел
внутри человеческий силуэт. Он пригибался между сиденьями, закрыв руками
лицо. Тут водитель "лендровера" заметил, что мы убегаем, и выскочил наружу с
пистолетом. Это была ошибка. Одна из подружек Лепестка запрыгнула им прямо
на капот и несколько раз взбрыкнула задними ногами. Судя по воплям, она
угодила водителю копытами в лицо, неуправляемый джип пополз к лесу,
провалился левыми колесами в канаву и застрял. Впрочем, отчаянную лошадку
тут же пристрелили из автомата.
- Выпустите меня! - отбивалась от кровников Анка. - Я уже не маленькая,
отпустите!
- Берта, ты в порядке? - кричал дядя Эвальд.
- Обо мне не беспокойтесь, я пережила на своем веку четыре бомбежки, -
тетя Берта сползла под сиденье, но спряталась очень странно, наподобие
страуса. Ее... гм... тыльная часть уверенно возвышалась на фоне лобового
стекла. Мария собиралась выпрыгнуть наружу, уже приоткрыла дверь, но вовремя
поняла, что лучше этого не делать.
У команды второго "лендровера" дела обстояли не лучше, чем у их
приятелей. Искалеченный дверцей мужик наконец затих - вероятно, потерял
сознание. Его дружки застрелили одну и ранили в ноги вторую лошадь, но тут
из тумана возникла разъяренная Зеленоглазка, которая, несмотря на преклонный
возраст, была тут самая злая, потому что охраняла жеребенка. Жеребенок
метался под ногами, орал и всем мешал.
Зеленоглазка, подкравшись с тылу, втоптала в землю одного из
автоматчиков, затем развернулась и всем корпусом навалилась на багажник
джипа. Лимонница пришла ей на помощь; сообща они спихнули автомобиль с
дороги, и он пополз боком по скользкой грязи, все больше набирая скорость.
Из первого джипа доносились отчаянные вопли. Кто-то стрелял из
пистолета в темноту, но Лепесток предусмотрительно увел уцелевших лошадей в
туман. А для зрения обычных, если у них нет специальных приборов, туман
непроницаем.
Тут автоматная очередь зацепила крышу нашего автобуса, образовалось
четыре дыры. Мария все-таки не выдержала и послала назад несколько пуль. Не
проверял, попала ли она в кого-то, да и не важно. Последнее, что я заметил,
перед тем как мы нырнули в кустарник, была Забияка. Кажется, Забияка -
утверждать не берусь. Она прыгала вокруг перевернутого "лендровера", точно
исполняла пляску смерти у тела поверженного врага. Колеса машины еще
вращались, а из-под сплющенной крыши торчала нога в белом носке. Еще одна
лошадка пыталась встать, но не могла. Наверное, ей прострелили
позвоночник...
Мне стало ее так жалко, что слезы сами навернулись на глаза.
Недаром считается, что домашнюю лошадь ни в коем случае нельзя
поворачивать против человека, что все равно как отца повернуть с ножом
против собственного ребенка: слишком серьезная, иногда необратимая ломка
начинается. Если конь чует силу, он выполнит приказ, но заплатит за безумие
Эйри собственным безумием, а иногда может прихватить Фэйри с собой, в страну
вечных грез...
Я очнулся на коленях у Анки, она придерживала мою голову, а тетя Берта
промокала мне нос платком. Во рту было полно крови, голова разрывалась на