"Виталий Сертаков. Пленники Пограничья ("Пастухи вечности" #2) " - читать интересную книгу автора

никогда в жизни не отыскать "бочонки", а без навигатора о спуске во впадину
можно навсегда забыть...
Нас догонял не микроавтобус. Скорее всего, это был армейский джип,
поскольку колдобины он перескакивал гораздо легче нашей машины. Из джипа не
кричали, не стреляли, он настойчиво полз по пятам, как корабль-призрак. Дядя
Эвальд и Саня разобрались с оружием; теперь они спорили, как лучше
стрелять, - распахнуть заднюю дверь или высунуться в боковое окно. Дядя
Эвальд уверял, что целиться надо по колесам, но воинственный русский
предлагал бить на поражение.
Наконец чаща отступила, мы выскочили к заброшенному ранчо, и скорость
сразу возросла. Автобус летел вдоль черной границы леса, вздымая две волны
из-под колес; не останавливаясь, проломил ворота, снес деревянный знак и
начал подъем на холм. Я вспомнил, как в этот самый знак мы с ребятами на
спор метали ножи. Это случилось чудовищно давно, несколько тысяч лет назад,
и, скорее всего, не со мной. Просто немыслимо было представить, что я играл
когда-то с обычными детьми, наряжался индейцем и строил шалаши на
деревьях...
Я наклонился и тоже взял пистолет. Дядя Эвальд взглянул на меня во
мраке, но ничего не сказал. Вначале мне показалось, что он на меня сердится,
но потом я присмотрелся получше и ахнул. Пульс у старика зашкаливал за
сотню, мышцы на лице подергивались, из глаз текли слезы. Глава септа
держался изо всех сил. Выглядел он отвратительно: последний поединок изрядно
подкосил его. Дяде Сане участие в колдовстве тоже далось нелегко, но он был
моложе кровников лет на тридцать и отделался легким недомоганием.
Одно мне стало абсолютно ясно: пока что дядюшка Эвальд не в состоянии
не только вести войну, но даже вести машину.
Когда мы были на середине подъема, машина забуксовала, а джип уже летел
по полю. В этот миг фары ползущего позади преследователя полоснули по нашим
лицам. Прямо перед собой я увидел Анкины пухлые приоткрытые губы и
заплаканные глаза и невольно произнес слова, которые ну никак не следовало
произносить...
Они вырвались случайно. Хотя моя мама утверждает, что на этом свете
ничего случайно не происходит. Во всяком случае, Анка ничего не ответила,
наверное, просто не расслышала, потому что двигатель ревел на высоких
оборотах, Мария ругалась на трех языках, а корма автобуса заметалась из
стороны в сторону, точно "Фольксваген" решил исполнить ламбаду. Противно
запахло жженой резиной, тетя Берта открыла окошко, и, вместе с тучей ледяных
брызг, мне в нос ударил... Запах табуна.
И все встало на свои места. Я сразу отложил оружие, оно мне только
мешало. Теперь я знал наверняка, что надо делать и от кого ждать помощи.
Вдали слева промелькнули огоньки поместья Уэбли, и на секунду
показалась нитка дороги, покрытая влажными языками от автомобильных фар. Нам
оставалось совсем немного, чтобы влиться в поток и навсегда спрятаться от
людей с одинаковыми квадратными прическами. Про себя я прикидывал, хватит ли
им наглости перекрыть многорядное шоссе, но тут в стороне от дороги моргнули
светлячки габаритов.
Огоньки блеснули так коротко, что любой обычный человек принял бы эти
светлячки за рябь дождевых капель, за многократные радужные отражения фар,
за игру лунного света в лужах. Любой обычный, только не я.
На выезде из леса нас поджидала засада. Я сразу понял, где притаился