"Виталий Сертаков. Пленники Пограничья ("Пастухи вечности" #2) " - читать интересную книгу автора

неправильно. Они мучили собственных детей, даже не догадываясь, что рядом
живут правнуки бастардов - готовые кормильцы и навигаторы. Старцы
культивировали идею собственной исключительности, но она рухнула в
одночасье. Рухнула с таким треском, что Старшие советники растерялись, и в
кулуарах Коллегии даже поползли разговоры о том, что русского мальчишку
следует немедленно уничтожить. Пусть даже в ущерб собственному здоровью. Но
Маркус и не скрывал от Вальки, что из-за него в Коллегии наметился жуткий
раскол, и кровопролития удалось избежать, только благодаря вмешательству
Фэйри и открытиям украинца Михаила Харченко. Харченко понятия не имел о
существовании людей Атласа, но его работы по молекулярному кодированию
пришлись как нельзя вовремя. Маркус убедил Коллегию, что профессора
необходимо излечить от рака и предоставить ему новейшее оборудование для
продолжения изысканий. Оказалось, что выкладки Харченко позволяют создать
универсальную систему скоростных тестов для детей с целью поиска
кормильцев...
В Коллегии быстро поняли, что если украинский профессор окажется прав,
можно будет быстро и легко решить задачу, над которой старцы бьются уже
несколько десятков лет. Не нужно будет воровать младенцев и месяцами наугад
проверять их в Эхусах; достаточно будет обойти детей с простыми тестерами,
вроде лакмусовых бумажек. Например, можно замаскироваться под рекламистов
нового сорта конфет, или провести бесплатную прививку от гриппа...
Тогда родятся новые черепахи, и жизнь людей Атласа продлится еще на
двадцать лет.
Но измученный болезнью и, вдобавок, раненый профессор спал в пазухе
Эхуса. Лукас шепнул Вальке, что пока профессор не проснется, его, то есть
Вальку, никто не тронет. Потому что идеи - это замечательно, но на практике
никто еще не доказал, что мир кишит кормильцами.
На сей момент есть только один. Лунин Валентин, Россия.
Пока летели в вертолете, и Маркус болтал с Зурабом, Лукас поведал
немало любопытного. Оказывается, в среде более-менее молодого поколения
атлантов еще в девятнадцатом веке зародилась партия "возвращенцев".
Некоторые технические детали Тхолов наталкивали на мысль, что на дне океанов
могли сохраниться нетронутыми причалы...
Насчет причалов Лукас говорить не имел права, но после гибели его
любимой и отстранения от службы на выпасе старик резко сдал. Он стал
каким-то заторможенным, неопрятным и болтливым. Как ни странно, он по-своему
привязался к Старшему. В Штаты он возвращаться не торопился, поскольку
бывшие друзья из Коллегии не хотели иметь с ренегатом ничего общего. Лукас
сопровождал на выпас профессора Харченко, затем, не найдя себе применения,
вернулся к Вальке и вместе с ним отправился в Петербург. Конечно, одних их
Маркус не ставил, в аэропорту встречала охрана, и пару охранников даже
приставили к мамане...
Зато когда Валька потом заикнулся насчет этих самых причалов, Маркус
разозлился и обещал отправить Лукаса за треп в Антарктиду. Старший уже давно
понял, наблюдая эту троицу, что Маркус, при всей интеллигентности, был самым
жестким и даже опасным. Мария могла наорать, вспыхивала по делу и без дела,
хваталась за оружие, но истинные боевые качества проявляла, лишь находясь в
боевой рубке Тхола. Для Лукаса ничего не стоило убить человека, если перед
ним оказывался враг, но, при всей аскетичности и суровых привычках воина, по
отношению к Старшему он проявлял странную мягкость.