"Александр Сергеевский, Алек Канонов. PR для братвы ("Лохотрон для братвы" #2) " - читать интересную книгу автора

и сунул их за ворот то ли блузки, то ли рубашки, туда, где обычно у дам
находится бюстгальтер, тяжело вздохнул и произнес:

- Мне потребуется ваша помощь, дорогой, - и красноречиво взглянул на
потенциального депутата.

- Надеюсь не ночью? - грубо ответил заказчик необходимой статьи.
Существо бесцеремонно взяло бокал Кострова и манерно поднесло к своим
пухлым подкрашенным губам, слегка прикоснулось и так же медленно поставило
на место. Затем опять сверкнуло глазками.

- Не обязательно... всего один вопрос. В определенных кругах, - напевно
загнусавил журналюга, - вас называют Макарычем. Откуда такое, если так можно
выразиться, прозвище?

- Мне нравится Шукшин, мои знакомые это знают, - ответил Андрей и,
чтобы побыстрей избавиться от представителя второй древнейшей профессии, не
дай Господь, чтобы кто из братков не увидел, коротко произнес: - Свободен!
Иди, и чтобы все было нормально...
- Не волнуйся, парниша, - скрипнуло неправильно ориентированное
чудовище, послало смачный воздушный поцелуй и, виляя тощими, обтянутыми
джинсами бедрами, отправилось восвояси.
Макарыч поманил официанта, распорядился срочно поменять посуду,
подумал и добавил:
- И скатерть... А эту сожги, что ли?
Сам же ногой резко отодвинул от себя кресло, в котором еще секунду назад
кривлялось талантливое мерзкое создание...


5

Старший оперуполномоченный УБЭП майор Иванько появлялся на даче не чаще
одного раза в неделю. Посмотреть, все ли в порядке, и навестить своего
подопечного Юру Чернявенького, неудачного секретного сотрудника, стукача то
есть, который и прятался на мусорской фазенде от разъяренных отморозков как
бы по программе защиты свидетелей, а заодно выполнял роль сторожа, защищая
иваньковское имущество от набегов бомжей.

Собственно, судьба сексота Юрика опера не волновала, используя
ситуацию, майор поимел почти дарового работника за все. На дачу он заезжал
для разрядки и отдыха от семейной жизни, привозил на своем "Runner" халявное
питье и закусь, снятые с подконтрольных объектов, и какую-нибудь телку из
торговок, готовую замазать свои коммерческие прегрешения перед государством
любой ценой. Такие виды подношений "благородный" убэповский работник тоже с
удовольствием принимал, естественно, закрывая глаза на казенные недоимки с
широко раздвигающих белые ляжки барыжниц. Те, в свою очередь, очевидно,
оставались не в накладе, так как существенно экономили наличные.

Своего благодетеля бывший мошенник втайне ненавидел, потому как был по
уши, вроде Золушки, загружен опером грязной хозяйственной работой, к тому