"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Львы и солнце (Эпопея "Преображение России" - 14)" - читать интересную книгу автора

Встретился дурачок Митя, страдавший виттовой пляской. Обычно он
протягивал к нему бесноватую руку: "Куп-пец, да-ай!" Теперь только глянул на
него как-то даже и не глазами - их не было заметно, - а черным оскаленным
ртом и прошел отвернувшись. Шел он широким, падающим вперед, загребающим
снег шагом. Полезнов думал о нем: "Сейчас брякнется!" Но он не падал. Был он
из первых солдат, брошенных на фронт в эту войну, и серела-желтела на нем
шинель, снизу оборванная собаками.
Прошли мимо двое мальчишек с озера, от проруби, где успели уже наловить
по кукану окуньков и подлещиков блесною, но ни один не сказал ему: "Купец,
купи!", только глянули хмуро.
Он все равно не купил бы - на что ему теперь были подлещики? Но
все-таки и это обидело.
Когда же он подходил к дому, нянька только что вышла гулять с двумя
девочками - Катей и Лизой. Девочки были одинаково укутаны в синие вязаные
платки, а нянька в серую степенную шаль - его подарок.
Почему-то испугавшись вдруг, чтобы дети с визгом, как всегда, не
побежали ему навстречу, а может быть, подумав и так, что не побегут они к
нему сегодня, - очень туманно было в голове, - Иван Ионыч за поднявшейся
поземкой свернул в переулок, а оттуда выбрался на озеро и прямиком, как ехал
вчера, пошел к вокзалу.
От большой ходьбы стало ему жарко в тяжелой шубе, он ее распахнул, а в
толпе встречных ребят-подростков какой-то белоглазый озорно крикнул
осклабясь:
- Гляди! Купец шубу вывернуть хочет!
И тюкнул. И все за ним начали тюкать разноголосо, и даже один захрюкал
по-свиному... Пришлось поневоле ускорить шаг, так что на вокзал пришел он в
большой испарине. Наткнувшись там на знакомого весовщика Тимофея Акимыча, он
сказал ему с первого слова зло и хрипуче:
- До чего же сильно испортился народ, страсть!
И так при этом смотрел он на весовщика строго и осуждающе, что Тимофей
Акимыч почесал ключом за ухом и отозвался прищурясь:
- Протух?.. По такой погоде мудреного чуть.
- Ты об чем? - зло спросил Полезнов.
- Об народе... Как он из мяса состоит, легким манером мог он
испортиться...
- Однако пятнадцать градусов, - кивнул на красовавшийся тут же
градусник Полезнов, но весовщик ответил загадочно:
- Зато на фронте вот уж третью зиму жара!
Катили тачки носильщики, сморкаясь в фартуки. Прошел огромный старый
жандарм, лязгая шпорами по асфальту, и, увидя его, Полезнов, сам не зная
почему, начал застегивать шубу.
От помощника начальника станции узнал он, что поезд на Петроград идет с
опозданием на шесть часов.


ГЛАВА ПЯТАЯ

У Полезнова было, кроме Бесстыжева, еще двое подручных: один орудовал к
московской стороне от Бологого, другой к рыбинской (Бесстыжев же в сторону
Валдая). Обычно в каждый свой приезд домой Полезнов налаживал с ними связь.