"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Горячее лето (Эпопея "Преображение России" #11)" - читать интересную книгу автора

незнакомой местности трудно было решить, на каком именно участке готовятся к
предстоящему бою враги: для 32-го корпуса предназначается этот участок или
против него стоит 17-й корпус?
Гильчевский еще только высказывал вслух свои догадки по этому поводу и
выслушивал мнения штабных, когда неожиданно возникла яркая в темноте
ружейная пальба, а затем стрекотанье пулемета и свист пуль послышались
рядом.
- Эге-ге-ге! Вот так черт! - крикнул Гильчевский и поскакал к биваку.
Но гораздо раньше его на бивак примчались испуганные выстрелами
ординарческие лошади, которых легкомысленно пустили пастись вблизи, а следом
за ними - несколько верховых из двух смежных разъездов. На биваке их приняли
за неприятельскую конницу и открыли по ним пальбу. Артиллеристы, чтобы
спасти орудия, стремились вывести их в тыл, причем несколько из них
опрокинули в тесноте на крутых поворотах. Кто-то кричал, что это пленные
дали сигнал своим, - поэтому принялись избивать пленных... Не видя
начальника дивизии, кричали, что он попал в плен вместе со всем своим
штабом... Как раз в разгар этой суматохи в темноте появился наконец
Гильчевский. До хрипоты кричал он, восстанавливая порядок. Несколько
лошадей, в которых и без того чувствовался недостаток, было убито, несколько
подстрелено, и до двух десятков человек выбыло из строя. Но о том, чьи
выстрелы раздались вначале, можно было только предположительно сказать, что
это вздумалось разрядить карабины и ручной пулемет какому-нибудь близко
подобравшемуся в темноте разъезду противника.
Главное же было в том, что дивизия, справедливо признанная ударной,
поддалась панике и могла совершенно рассыпаться по причине более чем
ничтожной.
Это удручало Гильчевского. Что его дивизия была ополченской, не
извиняло ее: ведь у нее за плечами были две только что одержанных крупных
победы. Речка Пляшевка, которую видел перед собою Гильчевский, его не
беспокоила в той мере, как незадолго перед тем форсированная река Иква. О
той он знал со времен академических, что она почти непроходима, о Пляшевке
же ничего подобного не говорилось, да и на вид она была совершенно пустячной
преградой по сравнению с Иквой, которая была шире местами в три, местами в
два раза.
Разведчики все-таки разосланы были с утра по всему ее течению на
участке будущей атаки искать броды не только в ней, но и в озерах около нее,
и в болотах, и этому занятию их завидовали другие солдаты, так как день
выдался довольно жаркий. Перекидывались шутками на их счет, что вот где
наловят раков, а, может, кому и налим попадется.
Однако разведчики, вдоволь, правда, накупавшись, доложили, что речка,
хотя и неширокая, оказалась довольно глубокой: "где по шейку, где с
головкой, а есть места, что и с ручками"; что болота засасывают и идти по
ним можно только около берега; а что касается озер, то их лучше всего
обходить, потому что "войти-то в них - немудрое дело, а выбраться на тот
берег - это уж мудрено".
Броды все-таки были найдены ими в нескольких местах, и возле них на
берегу оставлены заметы.
Деревни на левом, австрийском, берегу Пляшевки уже дотлели, но дым еще
висел в той стороне над холмами, и в воздухе остро пахло гарью.
- Вон на какую фокусную затею пошли, - кивая на пожарища, говорил