"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Лютая зима (Эпопея "Преображение России" - 9)" - читать интересную книгу автора

гребне горы точь-в-точь такой блиндаж, какой рисовал на клочке бумаги в хате
на Мазурах Ковалевский, когда разъяснял ему и другим ротным третьего
батальона их ближайшую боевую задачу, он сразу понял, что он - на высоте
370, и решение всей боевой задачи полка от него в ста шагах.
С этого именно момента он забыл о себе самом, отрешился от себя,
перестал даже помнить, что он - Ливенцев. И, когда загрохотали вдруг
винтовочные выстрелы оттуда, от блиндажа, и стали вскрикивать около него
раненые, он с силой вырвался вперед, выхватил револьвер, крикнул отнюдь не
своим, совершенно даже неестественным голосом:
- За мно-ой! Ура-а!
Потом как-то необыкновенно удачно перескочил через невысокую проволоку,
и действительно, не только первым, даже единственным добежал до окопа, из
которою выкарабкивался поспешно последний очень толстый австриец, чтобы тут
же удариться в бегство вслед за другими.
Но, увидя перед собою русского офицера с револьвером в руке, он,
красный от натуги, испуганно мигающий белыми ресницами, безмолвно положил
винтовку к его ногам и стал руки по швам. В бежавших впереди австрийцев,
темными пятнами растворявшихся в желтом тумане, стреляли солдаты Ливенцева
без его команды.
Кое-кто пустился было за ними вдогонку, но Ливенцев, спросивший
пленного толстяка по-немецки, есть ли дальше еще окопы, и узнавший, что есть
несколько более сильных, крикнул:
- На-за-ад! Куда помчались? Назад!
Рассчитывать на внезапность нападения было уже нельзя: впору было
удержать за собою только этот случайно и счастливо занятый окоп с блиндажем
за ним.
И точно так же, как это было сделано ночью на переправе через Ольховец,
он направил вперед цепью один взвод, в который очень решительно шагнул и
Демка, как опытный разведчик, а с остальными тут же начал приспосабливать
занятый окоп к обороне: проделывать новые бойницы, копать новые окопы
вправо, влево и прямо вперед от австрийского, потому что в занятом окопе
можно было разместить не больше взвода. Тогда же он послал назад, Струкову,
донесение о взятии высоты 370.
Но этот захваченный окоп был устроен до того хозяйственно, прочно и
удобно, что солдаты десятой роты даже не понимали, как могли с ним
расстаться австрийцы. Умеренно глубокий, он весь был обделан деревом, - в
нем было сухо; после ночи, проведенной в холодной грязи, это привело всех в
особый раж. Кричали:
- Вот это добро!
- Вот это хата, так хата!
- Гарно австрияки зробилы, хай им черт!
Несколько одеял оказалось в окопе, брошенных при поспешном бегстве,
несколько консервных коробок, еще не вскрытых, венские газеты, порванные и
целые, - даже книжечку новелл Эдгара По нашли солдаты и поднесли своему
ротному на просмотр, о чем тут немцы пишут:
- Может, это что касающее замирения, ваше благородие, - подчитайте!
Но через минуту ясно стало для всех, что до замирения далеко: оттуда,
из тумана, стали долетать пули, - подготовлялась контратака австрийцев.
В то же время частая стрельба поднялась справа.
- Обходят! Обходят! - закричал, подбегая, Значков.