"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Флот и крепость (Историческая повесть)" - читать интересную книгу автора

Ушакова, и поступил потом под его команду, так как был он тогда уже
капитаном 1-го ранга.
Другие корабли, спущенные в воду с Херсонской верфи в том же 1784 году,
частью были разбиты и потоплены, частью были приведены в ветхость
проволочным червем, в изобилии водившимся в севастопольских бухтах; но свой
шестидесятишестипушечный корабль Ушаков раньше, чем другие суда, спас от
червя, обив его подводную часть медными листами.
Суровый с виду, Ушаков трогательно любил это свое создание.
Корабли при Потемкине строились в самом спешном порядке, из леса,
которому не давали просохнуть, по старым чертежам, заранее обрекавшим их на
тихоходность, и Ушаков, хорошо сведущий в деле постройки судов, сам
просиживал долгие дни над чертежами, сознательно оттягивал срок выпуска
корабля, чтобы дать возможность просушить для него доски.
В каждую мелочь при этой постройке вникал он, зато корабль вышел и
наиболее ходким и наиболее способным к маневрированию, не говоря уже о том,
что на нем была лучшая во флоте команда.
"Св. Павел" вышел показным кораблем. На нем любил бывать Потемкин,
когда приезжал из Херсона в Севастополь; им же в первую голову щеголял он,
когда принимал в Крыму Екатерину.
Тогда "Северной Семирамиде" вздумалось беседовать не только с самим
Ушаковым, но и с одним из матросов его корабля - Филатом Хоботьевым. Она
была тогда довольна всем, что видела: и только что завоеванным Крымом, и
только что построенным флотом, и голубым морем, и солнечным ласковым днем, и
больше всего собою лично, преодолевшей долгий древний путь "из варяг в
греки" по Днепру, мимо Киева. Блистательно улыбаясь, как крымское солнце,
обратилась она к Хоботьеву:
- Что, матрос, не ждали, должно быть, меня здесь, в Крыму, а я вот
приехала на вас, матросов, посмотреть!
Богатырски сложенному Хоботьеву нужно было что-то ответить, раз
обратилась милостиво к нему сама императрица, рядом с которой высился, как
матерый дуб, одноглазый Потемкин и позади которой стояла такая огромная,
такая раззолоченная свита... Толстая бычья шея Хоботьева от необычной работы
мысли налилась кровью, он выкатил глаза, перебрал сухими губами и выпалил на
весь корабль:
- От эфтакой царицы всего можно дождаться, ваше величество.
Всех в недоумение поставил этот матросский ответ, и прежде всех самое
императрицу. Она обратилась по-французски к Потемкину, - счесть ли за
комплимент такие слова, и тот ответил ей по-русски:
- Разумеется, матушка царица, это - комплимент - и даже комплиментище,
притом же от чистого сердца.
После этого разъяснения светлейшего князя Тавриды Екатерина,
улыбнувшись, церемонно наклонила голову в сторону Филата Хоботьева и пошла
дальше, и все, кто был в ее свите, сочли своим долгом милостиво поглядеть на
столь речистого и столь ловкого комплиментщика и улыбнуться благосклонно,
следуя дальше.
Теперь Хоботьев был боцманом корабля. Для него, как и для самого
Ушакова, "Св. Павел" стал родным домом.
В том же 1787 году, когда приезжала в Крым Екатерина, турки начали
новую войну за тот же Крым и за все вообще берега Черного моря, отвоеванные
Россией. Русский посол Булгаков был посажен немедленно в Семибашенный замок,