"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Лаванда (Рассказ)" - читать интересную книгу авторатолько качнул насмешливо бедовой головенкой, добавив:
- Вот не знают! Масло из них делают, из цветов! Белогуров толкнул Кудахтина в бок: - Видал, какие профессора у нас завелись, карликовой породы! Ясно, что это эфирномасличный совхоз. И даже запах этот мне как будто с детства еще знаком. Кудахтин же отозвался, задумчиво растирая на ладони цветки в труху и нюхая их усиленно: - Вспоминаю, признаться, и я что-то... Кажется, у моей бабушки за иконами такой букетик лиловенький стоял, только сухой уж, конечно... Лаванда, да... кажется, так это и называли. Именно вот подобный запах. А я, признаться тебе, даже и не думал никогда над таким вопросом: долго ли в нас живет память на чепуху на эту - на запахи... Оказывается - долго. Белогуров же посмотрел на него светившимися изнутри изумленными глазами и проговорил негромко, но выразительно: - Вот, видишь ты, за что боролись тут мы, партизаны? Соображай, брат! - И, подбросив голову и крякнув, добавил: - Эх, я бы здесь пчел развел при такой взятке - ульев сто! - А может, тут и без тебя развели... Пасеки нет тут у вас, пчельника, а? - спросил мальчика Кудахтин. - О-о, пчельника! - усмехнулся, играя бечевкой, Володька. - Есть пчельник. - Эх, черт! Да от таких цветов вкусных мед-то какой должен быть душистый! - Даже глаза зажмурил, покрутив головой, Белогуров и спросил Володьку: - Большой пчельник, не знаешь? Сколько ульев? - Не-ет, брат, это, видать, такой профессор, что все здесь отлично знает. - Сказать? - хитровато прищурился Володька. - Скажи, пожалуйста, будь настолько добрый. - Двести - вот сколько. И тут же девочка, вздохнув, повторила, как эхо: - Двести - вот сколько! III Черный локомобиль с толстой вертикальной трубою стоял посредине обширного двора и пыхтел через эту трубу деловито ритмически; другая же, тонкая и обернутая парусиной, коленчатая труба шла от него в небольшой, всего шагов десять в длину балаган, наскоро сколоченный из досок. С задней стороны этого балагана, совершенно открытой, стояла подвода, запряженная парой некрупных пестрых бычков, у которых белые прямые рога однообразно торчали в стороны. С подводы вилами ухватистая широкая женщина с пышущим жаром лицом сбрасывала лиловую лаванду на площадку из вершковых досок, делавшую этот балаган как бы двухэтажным. На этой площадке рабочие взвешивали лежавшие плотными умятыми кучами цветы на десятичных весах и потом валили куда-то вниз, в три широких железных куба, окрашенных снаружи суриком. За котлами увидели Белогуров и Кудахтин дощатую перегородку. Это и был завод. |
|
|